Золотой выстрел
Шрифт:
Тут же ударил выстрел.
Обдав пороховой гарью ноздри, пуля, как оборвавшаяся струна балалайки, прозвенела у щеки, брызнула в лицо жаром и запела шмелем, уносясь в синее небо.
Мисюра собрал последние силы, бросился вперед, перескочил через кедровую колоду и упал на противника, стараясь заломить ему руку, державшую пистолет. А тот не пытался сопротивляться. Он враз обмяк и бессильно уронил голову на жухлую хвою. Голова его глухо тукнула, ударившись о дерево.
Мисюра выдрал пистолет
«Вот и настигли, — подумал но с тупым безразличием. — Хотя теперь один черт. Пусть берут.»
Он ощутил, как дрогнуло сердце, и тупая боль пропорола грудь, ударив из-под левого соска к правой лопатке. В глазах на мгновение потемнело, дыхание перехватило так, будто кто-то крепкими пальцами сжал ему горло. Чтобы одолеть внезапную слабость, Мисюра стал гладить ладонью грудь и закрыл глаза.
Так он и сидел, стараясь не дышать глубоко, чтобы не тревожить острый гвоздь, больно царапавший сердце.
Сколько времени прошло он не заметил, но постепенно боль стала ослабевать.
Отдышавшись, Мисюра вспомнил о противнике, который бесчувственно лежал у его ног. Он ощупал его со всех сторон. Вынул из внутреннего кармана куртки удостоверение. Развернул.
Министерство внутренних дел РФ.
Специальный отряд быстрого реагирования.
Майор Терех Иван Алексеевич.
— Так, все ясно. — Мисюра бурчал себе под нос, чтобы хоть как-то скрасить одиночество. — Вот и встретились. Что ж, будем знакомы.
Он похлопал лежавшего по щекам, тот не подавал признаков жизни.
Мисюра встал с колен. Огляделся еще раз. Увидел в стороне у полусгнившей колоды автомат АКС74У. Поднял. Отщелкнул рожок магазина. Он был пуст. Передернул затвор. Патрона в патроннике не было.
— Все выжрал, зараза.
Мисюра швырнул ненужное оружие в кусты. Вернулся к телу майора, который все еще не подавал признаков жизни. Отцепил от пояса пустую флягу, набрал в нее воды из ручья и полил ею лицо спецназовца. Тот пошевелил рукой, открыл глаза и непонимающе огляделся.
— Очухался?
Мисюра поиграл пистолетом. Его сейчас интересовало одно: случайна ли встреча или его на самом деле плотно обложили со всех сторон, как волка флажками, и значит, куда ни рвись, возьмут не через час, так через два. Возьмут по всем правилам охоты — со стрельбой и собаками.
— Что молчишь? — спросил Мисюра и сам отхлебнул из фляги. — С дуру мог меня и завалить…
— Жаль промазал.
В голосе майора звучала лютая ненависть. Он шевельнулся и застонал, кусая бескровные губы.
— Не впервой людей класть?
— Хотел убедиться, что там кореец…
На самом деле все обстояло значительно проще. Человек в тайге с автоматом Калашникова в руках по разумению Тереха не мог оказаться обычным охотником. Им скорее всего был либо свой — спецназовец, либо кореец или один из тех, кто совершил нападение на вертолет. В таких условиях главным было не подстрелить кого-то из своих. Все остальных оставлять в живых Тереху представлялось опасным. Автомат в руках не сулил ничего хорошего человеку, имевшему только пистолет.
В критических ситуациях, когда нервы напряжены и чувства обострены, чаще всего логику поведения определяет не разум, а оружие. Выстрелить и потом понять, что ошибся — куда проще и безопаснее, нежели упасть пораженным чужим выстрелом и даже не успеть ощутить сожаления, что не бабахнул первым.
Мисюра догадывался об истинных причинах, заставивших его противника пальнуть по нему, но он только съязвил:
— Молоток! Значит, ты выстрелил потому, что я похож на сына Пхеньяна. Так?
— Пошел ты, остряк.
— И все же, зачем стрелял?
— Ты не знаешь?
— Нет.
— И никого здесь не встречал?
— Вот тебя. До этого двух корейцев. Поцапался с ними. Одного пришлось остудить.
— Значит, о золоте знать не знаешь и видеть его не видел?
— Золото? Ты потерял, что ли? Тогда давай, скажи где, я поищу.
— Ты мне мозги не впаривай, мужик. От тебя так и пахнет металлом. Я это понял, когда тебя задержал в первый раз.
— Такое надо будет оказать. Я охотник, ты понял?
— Меня пальцем делали? — Майор шевельнул ногой и болезненно скривился. — Эти места гиблые. Сюда на охоту не ходят.
Мисюра тут же отыгрался.
— Чем тебя делали сразу видно. Я об этом и не подумал. Все-то ты знаешь, майор. Оттого и умник такой. — Мисюра покрутил в руках пистолет, разглядывая его со всех сторон.
— Хорошая машинка, — сказал он грустно. — Как ты из нее промахнулся? Я бы ни за что…
Майор понял эти слова по-своему.
— Бей, что тянуть…
Голос его дрогнул.
— Куда? — спросил Мисюра жестко. — В лоб?
— Сволочь! — Майор полоснул грязной руганью, явно пытаясь подбодрить себя. Он картинно, как это иногда показывают в кино, рванул на груди куртку. — Бей! На-а!
— А почему не в затылок? У вас вроде так принято?
— Гад, кончай издеваться!
— Я издеваюсь?! — Голос Мисюры сорвался в хрип. — Или не знаешь, как это в ментовке делают? Такие как ты… Герои с ясными глазами и лицами, закрытыми масками…
— Стреляй, прошу по-людски,