Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
Георг проснулся в обед, сестры и братья позвали его друзей, и снова до вечера в доме Джуашвили играла музыка.
На второй день пришли солдаты, проводили обыск по всей деревне. Дом старого Георга обходили стороной, и когда всех обошли, пришли и к Джуашвили. Жена накрыла на стол, поставила вино и пригласила солдат выпить за приезд сына.
Много пили солдаты, полицейский все время наливал и приглашал выпить за дом старого Георга Джуашвили. Он еле стоял на ногах и ругал вчерашний дождь, который не дал найти проводника
Полицейский провел за ворота солдат, а сам вернулся в дом, сел за стол, пригласил Хому и Георга.
– За вас, сорванцов, пью, чтоб вам служилось хорошо. А тебе малый Георг, следующий раз сниму штаны и по заднице надаю. Когда баба дарит тебе платочек, не теряй его в горах.
Допил рюмку, встал, пожелал доброй ночи и ушел домой.
Хома встал из-за стола, подошел к цветку.
– Дядя Георг, ваш цветок тоже пьет вино и никак не пьянеет, как полицейский.
– Ну, подлец, я ему завтра дам трепака. Зачем переводит доброе вино, зачем спаивает цветок, зачем дурит всех, что он непробудный пьяница.
– Он все делает так, как ему подсказывает его совесть. Пойдешь, отблагодаришь, что спас твоего сына. Был бы другой полицейский, сидеть бы нашему солдатику в тюрьме. Наш кум чудесный человек, – сказала жена. – А сейчас, мужики, идите спать. Моя душа чувствует, что вы снова во что-то влипнете.
Время солдаты проводили в деревенских заботах. Отец Георга души не чаял в своем сыне и его товарище. Их дружба нравилась ему.
Был бы не женат Хома, женил бы здесь и оставил бы около себя с сыном. Вежлив и воспитан, не отказывается ни от какого труда. Умеет все делать сам. Знает цену жизни и умеет вести себя среди людей.
Отгуляли свое, пора и в часть. Как встречал сына Джуашвили, так и проводил – всем селом.
Хома вернулся в часть посвежевшим и бодрым. Капитан вызвал возвратившихся из отпуска солдат, поспрашивал, как отдыхали, что нового в деревне и как живут люди.
Его интересовало все. Георгий и Хома не успевали отвечать на одни вопросы, как он задавал другие:
– Нынче и в деревне живется не сладко. Обеднела деревня без мужиков, вы нужны дома, а не здесь.
Что бог делает, то к лучшему, а вам, мои солдатики, велено ехать на учебу. Нам на границе нужен переводчик, а его нет ни у нас, ни у наших соседей. Вас полковник отправляет на учебу, будете усовершенствовать турецкий язык.
Солдаты получили новую форму, трехдневный паек и вместе с капитаном поехали в часть, из части выехали на второй день. Прибыли в Тбилиси, нашли извозчика и поздним вечером приехали домой к капитану.
Капитана встречали отец и мать.
– Что, сынок, ничего не писал и вдруг прибыл, надолго ли?
– На денька два-три, отец. Как определю своих ребят в школу переводчиков, так сразу и уеду.
Школа находилась недалеко от дома капитана, и Хома с Георгием остались жить в доме стариков.
Учили не только турецкий
– Вы не только будете переводчиками турецкого языка, вы должны быть грамотными и уметь хорошо читать и писать на своем грузинском языке. Вас, грузин, здесь больше, чем других национальностей.
Умеете говорить по-турецки, так как жили дома среди турков, а сейчас настало время изучать их язык так, чтобы вас никто не смог бы отличить от турков ни по разговору, ни по поведению.
Здесь будете говорить только на том языке, который изучаете.
Трудно было первый месяц. Хома в школе чувствовал себя словно в турецком плену. Ночью часто снился учитель-турок, который учил первым турецким буквам.
Потом стало легче, прошли и забылись сны о плене. Ложился и вставал, изучая новые турецкие слова. По ночам, если не спалось, с Георгием говорил по-грузински, а он ему отвечал по-русски.
У Хома хромал и русский, дома он окончил церковно-приходскую школу на украинском языке. У него получался корявый русский говор.
Иногда майор брал с собой не грузин, а славян, говоря «славяне, за мной» и отвозил в горы к крестьянам. Здесь самая лучшая школа, народная, утверждал он.
«Помогайте тем, у кого сыновья в армии, а сами учитесь у них говорить по-грузински».
Вечерами деревенский учитель собирал их около школы и проводил с ними диктанты. Учил грамотно писать. Давал учебники, и на следующий день гонял по грамматике.
Первые дни старики-грузины были недовольны новыми поселенцами и их занятиями с учителем. Прошла неделя, потом вторая, молодые парни выполняли все то, что требовал хозяин дома, в котором они жили и успевали учиться.
Даже ярые нацмены грузины стали приглашать парней в свои дома. Когда приехал майор, старики с почестью встретили его.
– Не обижайся, господин майор, что вначале плохо вас приняли, боялись за честь нашего села, а вы оказывается хороших парней нам привезли. Сейчас любой из нас с удовольствием поговорит с вашими солдатами. Они умеют и работать и отдыхать.
Много позанимался с ними наш учитель, теперь ваши солдаты умеют говорить по-нашему. Особенно Хома, тот даже вечерами под гармошку поет наши песни.
Вечером майор со своими солдатами пришел к учителю. Он посмотрел, как успевают его курсанты по грамматике. Был написан диктант. Майор хорошо знал грузинский и вместе с учителем проверил их.
– Можно забирать ребят или пусть еще подучатся? Многим трудно говорить и писать, а в деревне все их знают и стараются с ними разговаривать. Пусть закрепляют свои знания.
– Согласен с вами, дорогой мой коллега. До армии я был только учителем и знаю труд учителя. Полковник вам приказал оплатить за учебу, и если вы продолжите занятия, я поговорю, чтобы вам оказали материальную помощь.