Золотые врата. Трилогия
Шрифт:
– Мы недолго, Ваня. Женщинам оставьте, – попросил профессор.
– Сделаем. А то уж больно худые. У Лады и вовсе одни глаза остались. Подержаться не за что, – подмигнул тот.
– Тебе Назаров подержится, – усмехнулся Панкрашин.
– Да я так, шуткую.
В лощине ветра не было. Барченко присел на камень, отдыхая, Сергей подошел к обрыву. Внизу, метрах в пятнадцати, плескалось море. Почти голубое под берегом, оно переходило в темную синеву на глубине и дальше, становясь серо-свинцовым, сливалось с небом на горизонте. Странно было видеть птиц, парящих под ногами. Некоторые ныряли в волны, другие, уже с добычей, теснились
– Знаете что, Сережа, – сказал подошедший профессор, – мне кажется, что если бы все люди могли хоть иногда, хоть ненадолго остановиться, посмотреть вокруг – не было бы в мире ни несчастий, ни войн. Невозможно, глядя на это, – он повел рукой, – оставаться холодным, бездушным, жестоким. А вы что думаете?
– Эх, Александр Васильевич, если бы все было так просто, – вздохнул Панкрашин. – Ну что, приступим?
– Да, время не ждет, – согласился профессор.
Солнце в лощине пригревало совсем по-весеннему. Сергей снял малицу, постелил ее на плоский валун. Присев рядом, они привалились к скале, расслабляя тело и очищая разум.
– Будьте рядом, Сергей. Мне может понадобиться ваша помощь, – попросил Барченко.
– Хорошо.
Панкрашин привычно вошел в транс. Чуть подавшись вперед, он оставил тело, выходя в астрал. Камни будто ожили, переливаясь холодным синеватым светом. Он оглянулся. Рядом парило астральное тело Барченко. Золотистые блики окутывали его, непрерывно меняя очертания. «Забавно, – подумал Сергей, – наверно и я со стороны кажусь каким-то сгустком света». Профессор подал знак, и они скользнули к воде, словно птицы, срывающиеся в полет.
Море превратилось в сплошную серо-голубую полосу, справа остался остров Медвежий, слева замелькали скалы Норвегии. Панкрашин наслаждался полетом, несмотря на то, что уже потерял счет таким путешествиям. Необыкновенная легкость и свобода по-прежнему пьянили его, заставляя выделывать невозможные фигуры.
Впереди показалось побережье Британии. Широкое устье Темзы перешло в ленту реки, сужающуюся по мере продвижения в глубь страны и вот уже показался Лондон. Темза оделась в гранит набережных, сузилась, перехваченная обручами мостов. Барченко парил над центром города, то снижаясь, то вновь взмывая вверх. Покружив над Сити, они свернули к Ветсминстеру, достигли Челси и наконец профессор сделал знак: здесь! Они облетели вокруг серого трехэтажного дома времен королевы Виктории. У подъезда стояло несколько автомобилей. Вечер, накрывая огромный город, сгущал краски, молодая листва казалось, пропиталась лондонским смогом. Уличные фонари стояли безжизненные, похожие на мертвые деревья – после первых налетов люфтваффе в Лондоне повсеместно ввели затемнение. Лишь сквозь плотно закрытые шторы трехэтажного особняка кое-где выбивались полоски света.
Панкрашин не стал спрашивать профессора, кого они ищут – если бы тот хотел, давно бы уже объяснил. Как всегда при невозможности предугадать последствия действий на астральном уровне, Барченко хотел взять всю ответственность на себя.
Судя по обстановке, здесь
Панкрашин увидел, как астральное тело профессора облекло золотистым светом фигуру немолодого четырехзвездного генерала, с летными крылышками и орденскими планками на левой стороне френча. Генерал замер, зажав зубами вересковую трубку, взгляд его остановился. Между тем, его собеседники продолжали разговор.
– …тут ничего не сделает, пока флот не уничтожит их линкоры. Я слышал, «Бисмарк» вышел в море! В конце концов, это крупнейший корабль Германии, неужели его так трудно найти и потопить?
– Я считаю, флот просто дискредитирует себя, вызывая линейные корабли чуть ли не с Индийского океана. Неужели в метрополии недостаточно сил?
– Господа, не забывайте про подводные лодки. Дениц разворачивает свои «волчьи стаи» от Гренландии до Мурманска и пока мы не решим эту проблему…
Четырехзвездный генерал встрепенулся.
– Именно, господа, именно так! Основная проблема – подводный флот немцев, – он поднялся с места, – но я надеюсь решить ее в ближайшее время. Прошу простить – дела.
Его проводили недоуменными взглядами.
– Старина Чарльз решил закончить войну в одиночку? – пожевав сухими губами, спросил пожилой мужчина в морской форме с едва уловимой насмешкой.
– Ну, в одиночку, не в одиночку, а без авиационного прикрытия, без разведки, адмирал…
– Ерунда! Конвои прекрасно обходятся и без авиационного прикрытия…
– И теряют от десяти до тридцати процентов кораблей. Возможно, вам, Старр, это кажется приемлемым, но тем, кто находится в море…
Панкрашин, не дослушав спор, последовал за генералом. Он нашел его в кабинете у телефонного аппарата. Набрав номер, генерал распорядился соединить его со штаб-квартирой бомбардировочного командования в Хай-Уайкомбе.
– Да, коммандера Пирса немедленно. Чарльз Портал [13], – нетерпеливо постукивая чубуком трубки по полированному столу, скомандовал генерал. – Добрый вечер, Ричард. Да, я. Не кажется ли вам, что пора потревожить адмирала Деница? Что-то слишком вольготно он себя почувствовал в последнее время. Предлагаю вам всеми находящимися в вашем распоряжении силами провести бомбардировку гаваней Вильгельмсхафена. Что? – некоторое время он слушал собеседника, все больше хмурясь, – а вам не надоело разбрасывать листовки и ограничиваться бомбежкой городов? Да, нынешней ночью! Поднимите все, что возможно! Прежде всего плавбаза и доки. Считайте, что вы получили приказ. Я пришлю его в ближайшее время. Выполняйте!
Барченко оставил тело начальника штаба Королевских ВВС и генерал обмяк, с недоумением разглядывая зажатую в руке телефонную трубку.
– Быстрее, Сергей.
Снова полет на безумной скорости, когда детали местности сливаются в сплошной фон и кажется, что астральное тело скользит в абсолютной пустоте.
Лес в Бекингемшире, бетонные здания штаба, подстриженные кусты, ухоженные лужайки.
Сэр Ричард Пирс бросил трубку на аппарат и с ненавистью уставился на него.
– Дженкинс, – рявкнул он в сторону двери кабинета.