Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города
Шрифт:
Сев в Дашкину машину, я вновь всхлипнула и посмотрела на оставшуюся позади меня необычную мойку.
– Вот и все: ни работы, ни мужика. Вообще ничего нет.
– Выкарабкаешься, – уверенно произнесла Дашка. – Это мужики у нас нынче какие-то хилые пошли, а женщина всегда может из любой ситуации выбраться. Считай, что ты со своей шеи мужика сбросила, а работу еще найдешь. Можешь к хозяйке прийти на поклон, расплакаться, попросить прощения.
– За что?
– Да ни за что! Самое главное – показать, что ты в чем-то раскаиваешься. Вдруг есть вероятность,
Подъехав к дому, я посмотрела на темные окна и закусила нижнюю губу.
– Он ушел.
– Скатертью ему дорога!
Достав из сумки блокнот, Даша вырвала из него листок и написала на нем номер своего телефона.
– Это мой домашний, звони. Мы же подруги – я завтра попробую с хозяйкой насчет тебя поговорить. Напиши мне свой телефон.
Написав Дарье свой телефон, я поблагодарила ее за то, что она меня подвезла, и на ватных ногах вошла в подъезд.
ГЛАВА 18
Открыв почтовый ящик, я извлекла из него ключ и зашла в пустую и темную квартиру. Закрыв за собой дверь, я сразу бросилась к шкафу в надежде на то, что Дима не забрал свои вещи, но мои опасения подтвердились. В шкафу было пусто, а в ванной комнате не хватало бритвенных принадлежностей. В этой квартире не осталось хоть каких-то напоминаний о том, что еще совсем недавно в ней был мужчина. По-бабски заголосив, я стала ходить из комнаты в кухню и обратно, пока не собралась с духом, не подошла к телефону и не набрала Димкин номер.
Когда на том конце провода сняли трубку, я сразу поняла, что это его мать, и тут же спросила:
– А Диму можно?
– А кто его спрашивает? – голос женщины не предвещал ничего хорошего.
– Его однокурсница.
– Представьтесь.
– Боюсь, мое имя вам ничего не скажет. Вы что, знаете по именам всех его однокурсниц?
– Я знаю, что это звонит шлюха с мойки, которая хотела украсть моего сына!
– Зачем вы так? Он же не вещь, чтобы его красть. Он достаточно взрослый человек и сам принимает решения.
– Да ты засрала ему мозги! Мне Марина позвонила и все рассказала: где ты работаешь и какую должность занимаешь. Так что иди, мой машины, и забудь этот номер телефона. Если ты еще раз позвонишь, то я позвоню в милицию, дам кому надо денег, и тебя быстро депортируют из Москвы в тот Мухосранск, из которого ты приехала! Ты меня поняла?!
– Вы не ответили на мой вопрос. Дима дома?
– Дима дома. Слава Богу, в отличие от тебя у него есть дом. Я тебе последний раз говорю: забудь его имя и этот номер телефона, иначе ты пожалеешь о том, что родилась на этот свет. Даже до Мухосранска не доедешь!
В трубке послышались короткие гудки, и она обессиленно выпала из моих рук.
Выйдя на балкон, я посмотрела на звездное небо и подумала о том, что Москва в очередной раз надо мной посмеялась. Она не только посмеялась – она помахала мне рукой. «Мол, проваливай отсюда, девочка». Не выдержав, я достала из холодильника начатую бутылку виски, которым иногда баловался Дмитрий, и принялась пить прямо из горла. Я пила
Я поняла, что уже не смогу вернуться домой и посмотреть в глаза своей матери. Я поняла, что я не смогу жить как раньше. Мне нечего от жизни ждать, не на что надеяться – впереди только серые будни. Я ПОНЯЛА, ЧТО НЕ МОГУ ВЕРНУТЬСЯ И ТЕМ БОЛЕЕ НЕ МОГУ ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ. Москва подставила мне слишком много подножек, но этого ей показалось мало, и она стала бить меня лицом об асфальт. Она победила! Черт побери, она победила и указала мне мое настоящее место. Мои крепкие нервы сдали, и мое самообладание исчезло в одночасье. У меня больше ничего нет. Высыпав на ладонь полпузырька таблеток, я сунула их в рот, запила виски и громко рассмеялась. Почувствовав, как сильно заколотилось мое сердце, я собрала все, что у меня было в скудной аптечке и, проглотив, вновь запила виски.
Тут же подумав о том, что я должна умереть красивой, я распустила волосы и надела свое самое нарядное платье с выпускного школьного вечера, не позабыв при этом про туфли на высоких каблуках. Заколов волосы заколкой в виде алой розы, я почувствовала тошноту и выпила виски. Чувствуя, что скоро уйду в бессознательное состояние, я допила бутылку виски и, выйдя на балкон, скинула ее вниз. Бутылка разбилась, а я рассмеялась пьяным смехом.
– Вот и все, – проговорила я и чуть было не перевалилась через перила. – Вот и все!!!
Когда в дверь позвонили, я вдруг подумала о том, что бездушная Москва все же решила сделать мне последний подарок: перед смертью она захотела показать мне Димку, или, того лучше, она решила, что по всем законам мелодрамы получится более красиво, если я умру в его объятиях.
– Димка, иду! – громко крикнула я и, пытаясь побороть тошноту, сильно покачиваясь, встала для того, чтобы открыть дверь. – Сейчас открою, если, конечно, дойду! Дима, ты только не уходи! Подожди, мне просто тяжело идти! Я тебя люблю!!!
Я отпирала замки и чувствовала, как дрожат мои руки и подкашиваются ноги. Никогда бы не подумала, что может быть настолько сложно открывать замок. Руки стали какими-то слабыми и почти не слушались меня. Слезы потекли по моим онемевшим щекам, и я прошептала:
– Димочка, я знала, что ты придешь. Я это чувствовала, Димочка… Проклятый замок!
Сделав последнее усилие, я все же смогла открыть эту злосчастную дверь и, увидев перед собой мужчину, разговаривавшего с дедом в институте, со словами: «А где Дима?» – грохнулась на пол.