Золушка в шоколаде
Шрифт:
– Запомни, Лапочка, иногда весь мир говорит о человеке плохо, но тот не виноват, просто его ловко оклеветали. Никогда не теряй друзей, верь им. Ну ничего, теперь Алка попляшет, узнает, почем фунт лиха.
– Вы с ней навсегда поссорились? – обрадовалась Лапочка, которой никогда не нравилась Алла.
– Окончательно отношения разорвали, – ответила Зоя. Помолчала и добавила: – А после вчерашнего разговора с Лидой мне надо в милицию идти.
– Зачем? – удивилась Лапочка.
– Но я пока не могу, – словно не услышав вопроса, продолжала Зоя, – надо подумать, как лучше поступить. Может, все же поговорить с ней? Прижать к стенке? Потребовать, чтобы
– Кто? – вновь проявила любопытство Лапочка.
Зоя погладила девочку по голове.
– Волосы в хвост собери и ступай в школу. Не надо, чтобы пряди на лицо падали, зрение испортишь.
– Алла к нам больше не придет? – не успокаивалась Лапочка. – Это я виновата, да? Растрепала про ее приходы тайные, а ты обиделась.
Зоя взяла расческу.
– Стой спокойно, сама тебе лохмы причешу.
– Я не хотела вас поссорить, – заканючила Лапочка.
– Надо было раньше рассказать, когда Алла в первый раз заявилась в мое отсутствие, – прошептала Зоя. – Ты ни в чем не виновата. Алла негодяйка. Все теперь встало на свои места, с Лидочкой мы помирились, я вас познакомлю. Ты сейчас думай о контрольной…
Лапочка перестала теребить свитер и, покусав нижнюю губу, договорила:
– А потом она умерла. Маме Ии, наверное, Зоя ничего сказать не успела. У гроба Алла рыдала, а этой Лиды не было.
Девочка сгорбилась и побрела в коридор, я пошла за ней. Абсолютно молча мы вернулись на кухню, и тут Лапочка вспомнила об обязанностях хозяйки.
– Хотите чаю?
– Спасибо, нет, – покачала я головой. – А ты теперь что делать станешь?
Лапочка пожала плечами:
– Мама Ия меня в квартиру прописала, уж не знаю, как ей это удалось, значит, на улицу меня не выгонят. А классная руководительница, Нина Петровна, собралась в районную управу сходить. Она чего-то объясняла, но я не поняла. Вроде на меня можно опеку оформить и в детдом не сдавать, у меня бабушка же есть, родная, правда, сильно пьющая. Нина Петровна пообещала все уладить, сказала: «Ты девочка ответственная, хорошая, можешь под нашим наблюдением одна пожить». Я пока плохо соображаю, вот маму Ию похороним, тогда и подумаю.
– Одной страшно.
– Да нет, – равнодушно ответила Лапочка.
– Лучше позвать кого-нибудь сюда.
– Кого? – вдруг улыбнулась девочка.
– Хорошую приятельницу.
– У меня их нет.
– Совсем?
– Только две одноклассницы, но они же с родителями живут, – заморгала Лапочка. – Да я не боюсь никого, тетя Лампа, я же из беспризорных.
– Неужели у тебя больше никого нет? – допрашивала я девочку. – А бабушка не захочет к тебе переехать?
Глаза Лапочки потемнели.
– Это я не захочу, – отрезала она. – Раиса Ивановна пьяница!
– Нет ли у тебя друзей детства? – задала я главный вопрос.
Лапочка сложила руки на столе, опустила на них голову и сказала:
– Был один, раньше в одном доме жили, у него тоже бабка квасила по-черному, еще хуже моей. Он все говорил: «Подрасту, убегу» – и удрал. А на следующий день и я ушла.
– Вы не вместе уехали?
– Нет, – ответила Лапочка.
– На мой взгляд, вдвоем легче.
Девочка подняла голову.
– Нет. Митя был хороший, но он с ворами ушел. Познакомился на станции с парнями, которые пассажиров чистят, те его с собой и взяли. Митя вечером прибежал ко мне и предложил: «Рвем когти вместе, чего мы тут хорошего увидим… Поездим с пацанами, денег насобираем, квартиру купим, машину…» Но я отказалась. Митю отговорить пыталась, хорошо понимала, это добром не кончится. Ребят я тех знала, квартиру купить ему не дадут, в лучшем случае деньги отберут, в худшем убьют, поработает он на них и ножичек в бок получит. Еще арестовать его могут, тогда на зону придется идти. А я так не хочу. У меня другой план был: школу закончить, аттестат получить и в Москву уехать. Я в институт поступить задумала. Вот так. Митька меня предательницей обозвал и отчалил, а я кулаки сжала, смотрю ему вслед и думаю: «Ниче, перетопчусь с бабкой, а затем профессию получу, в Москве жить буду, замуж выйду».
– Но почему же ты потом убежала?
Лапочка вытерла нос рукавом свитера.
– Из-за бабки. Она все продала, а бухать хотела, последнее время у поездов ходила, побиралась, но ей особо не подавали. Так все быстро случилось! На следующий вечер после Митиного отъезда, часов в десять – я уроки делала – вваливается бабка в комнату, а с ней мужик незнакомый, в хорошем пальто. Райка в меня рукой тычет и говорит: «Во, видишь? Давай рубли!»…
Чем дольше я слушала Лапочку, тем сильнее хотелось убить ее родственницу. Окончательно спившаяся баба решила продать свое единственное богатство – внучку! Раиса Ивановна смекнула, что юная Лапочка может хорошо пойти на рынке сексуальных услуг, и придумала «сдавать внаем» девочку.
– Чего рот разинула? – заорала Раиса на испуганную, не сразу понявшую, что происходит, Лапочку. – Хватит задарма хлеб жрать, отрабатывать пора. Ложись на кровать да раздвигай ноги, чай, нетрудная служба. Я в твои годы тяжелей работала. Ну, мужик, пойду погуляю, времени тебе час. Если на второй перевалишь, еще заплатишь!
С этими словами Раиса ушла, а мужчина, гадко ухмыляясь, начал снимать пальто. И тут Лапочка очнулась, сдернула с гвоздя свою старую куртенку и выскочила в окно.
Глава 24
– Не позавидуешь тебе! – воскликнула я.
Лапочка пожала плечами:
– Много таких! Мне еще повезло. Сначала я к спортсменам прибилась, они разрешили мне в чулане спать, а я у них там убирала, мыла. Потом с Зоей познакомилась. Мало кому из беспризорных удача улыбается, многие умерли.
– Кто?
Лапочка зябко повела плечами.
– Я воровать никогда не хотела и проституткой становиться не желала. Но ведь деваться некуда! На первое время к девкам прибилась, готовила им еду, волосы причесывала, в квартире убирала, белье стирала. Потом притон накрыли, всех повязали, а я удрала. Ну да это неинтересно, о другом рассказать хотела. В бордель один раз Севка-косой пришел, к нему в свое время Митя подался. Ну я стала про приятеля расспрашивать, а он и говорит: «Митьку на кармане взяли, военный за руку схватил, отдубасил и на полном ходу из вагона выбросил». Севка видел, как голова у него отвалилась. Умер Митя!
Меня затошнило. Неужели на самом деле существуют люди, способные выкинуть из поезда подростка, убить его за попытку украть бумажник?
Очевидно, все переживания отразились на моем лице, потому что Лапочка продолжила:
– Лучше вам не знать, что порой случается. Когда человек не в курсе, вроде такого и не существует. Страшные люди на свете живут, но самые худшие из них – типа Алки.
– Почему? – одними губами спросила я.
Лапочка заморгала.
– Она Зою убила! Нет у меня доказательств, но только это Алка сделала. Отравила ее, а потом и маму Ию убила. Железкой долбанула, а могла и застрелить. Она хорошо стреляет.