Золушки для холостяков
Шрифт:
– Вообще-то у меня проблем с осанкой нет, – на всякий случай предупредила я, – так что мой визит можно назвать профилактическим.
Кажется, он не понял ни слова из моей мини-тирады. Может быть, он тоже глухонемой, как тот татуировщик, который в свое время был Регининым протеже?
– Настя, я не знаю, что мне делать, – начала Альбина, – мне просто необходим твой совет.
– Что, какие-то проблемы с Гришей? – Я давно привыкла к тому, что под предлогом «нужен совет» подруги обычно вываливают на меня груду детальных новостей о своих любовниках.
– Да нет, с ним-то как раз все
Я хотела было что-то ответить, но в этот момент Федор вдруг выверенным движением завернул мне за спину обе руки. Я взвыла от боли, чем насмерть перепугала Альбину, которая впоследствии призналась, что она подумала: Федор за что-то на меня смертельно обиделся и вот теперь хочет с корнем вырвать руки в качестве мести.
Сильные пальцы народного умельца тем временем прошлись вдоль моего позвоночника. Когда он нажимал на позвонки, мне отчетливо слышался хруст костей – самый неприятный на свете звук.
– Это у него такие методы, – на Алино лицо вернулся румянец, – ты не пугайся, Регинка меня предупреждала, что все это ужасно. Зато потом будешь летать.
– Знаешь ли, рожденный ползать… – начала я, но замолчала, потому что мощный кулак Федора опустился на нижнюю часть моей поясницы.
Ну не знаю, если это и называется «мануальная терапия», то все инквизиторы уж точно были высокопрофессиональными мануальщиками.
– Потом еще спасибо скажешь, – уговаривала меня Альбина, хотя я знала, что ей не по себе, – лучше послушай, что я тебе скажу. Мне звонил Игорь Храпков.
– Кто это? – прохрипела я.
– Это главный продюсер «Конвейера талантов».
– Приглашает сняться в следующей серии?
Я знала, что к подарившей ей кусочек славы передаче Аля относится с трепетной нежностью.
– Еще лучше. Предложил подписать контракт и поехать с другими участниками «Конвейера» в турне по городам России. Мне напишет песню сам Храпков. Ты же знаешь, он пишет только хиты. У меня будет сольный номер в каждом концерте, правда, всего один, но надо же с чего-то начинать.
– Алька, но это же здорово! Если твой Федор оставит меня в живых, я тебя даже поцелую.
– Здорово-то здорово, только вот что делать с Гришей? – мрачно вздохнула Альбина. – У меня же с ним эксклюзивный контракт.
– Но Храпков и турне «Конвейера талантов» лучше, чем контракт с начинающим продюсером и та бездарная песня, которую он для тебя купил.
– А многим она нравится! – взвилась Аля, запихивая в рот чуть ли не половину «сникерса». – Хотя, ты, наверное, права… В турне поедет оператор музыкального канала. И все местные телевизионщики вцепятся в возможность снять о нас сюжет. И потом, песня от самого Храпкова… И мой номер вошел бы в диск «Конвейера», а ты знаешь, как хорошо продаются эти диски?.. Настька, я не подписывала контракт с Григорием.
– То есть как? – удивилась я.
– Ну… – она опустила глаза, – ты же меня знаешь… Контракт находится у меня, обе копии. Джентльменское соглашение мы, так сказать, заключили. Мне надо только подпись поставить, и все. А так вопрос уже считался решенным.
– Не подписывай!.. А-а-а-а-а-а, что же вы делаете?! – Последнее восклицание
– Но как? – растерялась Альбина. – Это будет предательство… Он так ко мне относится, так меня любит…
– Но ты всегда мечтала петь на сцене и стать звездой, – жестко заметила я, – и вот теперь у тебя такая возможность есть. А Гриша этот твой… Я его, конечно, не видела, но, судя по тому, как вы с ним познакомились, у него тоже рыльце в пушку.
– Ой, ну нашла чего вспомнить, – поморщилась Альбина. – Короче, со всеми этими проблемами я вообще лишилась сна. Не могу расслабиться, все время думаю о том, как бы здорово было поехать в это турне… И как подло это по отношению к Григорию.
Федор согнал меня с кушетки, предварительно едва не открутив мне голову. На пыточный стол была приглашена Альбина, пыл которой успел немного поостыть, так что раздевалась она нарочито медленно, чтобы хоть как-то оттянуть тот момент, когда она окажется в не знающих пощады руках сибиряка.
Сквозь боль она мужественно пыталась со мной разговаривать:
– Значит, ты точно считаешь, что я поступлю не так уж ужасно, отказавшись от контракта?
Как будто бы ей и правда было нужно мое одобрение. Хотя Алька еще такая молоденькая, ей простительно.
– Думаю, что не так уж. – Я с хрустом потянулась. После массажа меня почему-то клонило в сон.
– И я ведь в любой момент могу вернуться под Гришину опеку, да?
– Ну да. Наверное, – пожала плечами я.
– С другой стороны, может быть, он попадет на деньги из-за меня, – нахмурилась Алька, – ведь он платит и за аренду студии, и за мои уроки.
– Ты сможешь вернуть ему эти деньги, когда твой диск, записанный с помощью Храпкова, станет платиновым.
– Платиновым… – завороженно повторила Альбина. – Ой, Настена, мне даже не верится.
– Во что?
– Я всегда воспринимала свое возможное звездное будущее как нечто не совсем реальное, – призналась она, – и вот теперь наконец передо мной замаячила надежная перспектива. Кажется, только руку протяни!
Через полтора часа мы наконец покинули зловещую квартирку, и наши кошельки похудели на двести долларов. Да уж, быть светской девушкой – занятие отнюдь не малобюджетное. И пусть вся тусовка сейчас судачит о чудо-Федоре, и я могу с легкостью поддержать беседу и намекнуть, что хоть я и соприкоснулась, побывав у костоправа в гостях, с богемным образом жизни, но предпочла бы спустить эти деньги на выпивку в ночном клубе.
Хотя, с другой стороны, после его агрессивного массажа все силы моего организма ополчились против сутулости, а спина была легкой и прямой.
Так что Регина Туйская, может быть, не такая и дурочка.
Но все же больше я к мануальным терапевтам не ходок.
Две молодые женщины лежали на соседних кушетках в пропахшем ароматическими маслами салоне красоты. Одной из них делал аюрведический массаж молчаливый индус – он втирал в ее холеное тело смешанные с медом и оливковым маслом пряности, разминал ее неприятно похрустывающие позвонки, натруженным пальцем давил на активные точки.