Зомбячье Чтиво
Шрифт:
– Черт возьми, - сказал Эйб.
Мария посмотрела на меня, покачала головой, но я встряхнул её.
– Ты никуда не пойдешь, - сказала я ей, как будто это было всерьез.
Сонни направился ко мне, убедившись что Кисон не сдвинется с места. Все, что я мог слышать, были эти импровизированные барабаны, стучащие в отдалении, и грохот цепей, как что-то из средневекового подземелья. Конрой и Эйб все еще были чертовски заняты Сильвией и Хиллом, которые отбивались как могли, а миссис Пирсон обмякла, как тряпка.
Я слышал, как ботинки Сонни хрустят по летней сухой
– В чем дело?
– хотел знать Сонни.
– В тебе, - сказал я, выхватил свой 9-миллиметровый пистолет и направил ему прямо в лоб.
Его глаза выкатились из орбит, суровые и безумные. Я нажал на спусковой крючок и выпустил в него три пули. Он дернулся назад, как будто его пнули, и упал в траву, кровь, которая была почти черной, пузырилась из-под его лица.
– Томми!
– Мария закричала, но я сбил ее с ног.
Конрой вскинул ружье, я упал на землю и выпустил пару шальных пуль, которые не были такими уж шальными, потому что одна из них раздробила его левую коленную чашечку, и он согнулся, как шезлонг, выронив ружье и крича от боли. Эйб поднял свой огнемет, но, возможно, увидев, как близко я был к Сонни, он не воспользовался им. Он был крупным мужчиной, но чрезвычайно быстрым и смертельно опасным. Похоже, он прицелился в меня еще до того, как я успел прицелиться в его сторону. Он накричал на меня и хотел было поджечь, но Сильвия бросилась на него, как поезд. Она весила не больше 110 фунтов, но сильно протаранила его. Достаточно сильно, чтобы вывести его из равновесия. Он нажал на спусковой крючок, и вспышка пламени осветила поле смерти.
Он промахнулся.
Я нет.
Я дважды выстрелил ему в живот, и когда он упал, Сильвия, Хилл и миссис Пирсон набросились на него, как звери. Несмотря на то, что я был накачан адреналином и обезумел от жажды крови, это меня охладило. Эйб был ранен в живот, истекал кровью и в страшной агонии не мог сопротивляться, а они бросились на него, пиная и пиная его. Мария закричала, чтобы они остановились, но они не остановились. Они издавали только хрюкающие, рычащие звуки и звук ботинок, врезавшихся в него.
Когда они попятились, я подошел и отобрал у него огнемет. Он был без сознания, вероятно, с сотрясением мозга от того, что они пинали его голову.
И тут Мария закричала.
Прибыли мертвецы.
Они выскочили из тени, скелетообразные существа, похожие на ужасных марионеток с изрезанными лицами, гниющими лицами, лицами, свисающими с костей, как лохмотья, спутанными волосами и острыми зубами поблескивающими в лунном свете. Они визжали и выли, как бешеные собаки, когда скользили вперед, слюна свисала из их сморщенных ртов. Они передвигались на ногах, на четвереньках, ползли как насекомые на марше.
Они схватили Марию.
Я видел, как это произошло. Только что она неслась ко мне, а в следующее мгновение рухнула на землю, как дерево, а дюжина зомби ее жевала и рвала, впиваясь зубами в горло, живот, между ног. Я убил троих из своего дробовика, но их было слишком много. Когда я отчаянно бежал по траве, блестящей от крови, я слышал, как они жуют внутренности и высасывают костный мозг. Конрой издал один долгий и жалобный вопль, прежде чем какая-то женщина прыгнула на него и вырвала зубами его язык с корнем.
Затем я отступил, спотыкаясь, пытался убежать... но в любом направлении, куда бы я ни пошел, были зомби, они окружали меня, роясь в траве, как саранча. Я вспомнил, когда мы получили записку от Драгны, как я предложил сражаться, а Док сказал, что это будет бойня. О, как он был прав! Вы не можете себе представить, как выглядят тысячи зомби, пока не столкнётесь с ними, и ваш желудок не втянется в грудь, уже чувствуя почерневшие зубы, которые вонзятся в него.
Добрый Боже.
В лунном свете... на полях и холмах... было похоже на открытый фестиваль в аду... я мог видеть только зомби, зомби и зомби. Это были полчища нежити, которую Драгна сдерживал лишь шестью жертвоприношениями.
Они двигались медленно, потому что у них было все время в мире и они знали это. У них были мачете и трубы, топоры и кости, молотки и ножи. На их лицах были вырезаны маски страха, как у тех прошлой ночью, но более искусно украшенные. Они вбивали себе в черепа гвозди, образуя замысловатые узоры, заменяли ногти осколками стекла, зубы хирургическими иглами, втыкали блестящие серебряные булавки в губы и вплетали в них тонкие цепочки и медные электрические провода. Лунный свет отражался от этого металла и стекла, мерцая холодным огнём.
Я выпустил все патроны из своего дробовика и поджарил десятки из огнемета, но они все равно продолжали наступать. Сильвия была рядом со мной и стреляла, как и Хилл... по крайней мере, пока его не схватили. Я видел, что они сделали с ним в свете горящих трупов. Он закричал, и когда я повернулся, алый туман крови ударил мне в лицо, и мне пришлось зажмуриться. Шесть или семь мужчин и женщин и один-единственный ребёнок набросились на него, вгрызаясь в него, медленно убивая и выжимая из бедняги все до последней капли муки. Мы с Сильвией пробились сквозь них, но толку от этого было мало.
Хилл выглядел так, словно его скормили мясорубке.
Зомби растерзали его как пираньи превратив в груду фонтанирующего кровью мяса. Кости были высосаны, как соломинки, и растерты в муку, ткани, кишки и органы превратились в месиво. Его вскрыли, опустошили, обглодали до основания, затем разорвали пополам, потом на три части, четвертовали, и в конце концов всё что от него осталось - огромное, круглое, мокрое пятно на земле. Пока взрослые и малыш со впалыми щеками боролись за объедки, самые сильные участвовали в мрачно-комической игре с перетягиванием вишнёво-красных внутренностей.