Зона ЧП. Не изученная война 1996 года
Шрифт:
– Да ты знаешь, какой кипеш поднялся? Да ты знаешь, что будет? – задыхаясь от злости, кричал Соболь.
– А что будет? Ну, прыгнул не в тот вагон. Старший по вагону по рации сразу дежурному капитану доложил, – спокойным голосом ответил Ряба.
Произошло повторение событий в тамбуре. Мы все переглянулись, Паштет открыл рот, Саня захлопал глазами.
– Как так? – как всегда первым выйдя из состояния ступора, спросил Илья.
– Значит, лейтенант знал? Нам не сказал ничего? Отчихвостил по полной, – так же удивился Паштет.
– То-то я заметил, когда он пришел к нам, настроение у него было приподнятое, – сказал я.
– Ну да, вообще в таких ситуациях сразу докладывают старшим, – продолжал соображать Санек.
– Теперь понятно, что они с дежурным капитаном обсуждали, как нас проучить. Чтобы мы понервничали все, – снова предположил я.
– Ну ладно. Мне лейтенант сказал подойти при первой возможности к нему, – произнес Ряба. – Я пошел. Уже пообедал, пока ехали.
– Давай-давай, получишь сейчас пи*юлей, – уже спокойно сказал Соболь.
– А где самогонка? – спросил Паштет. – Ты взял что?
– Три полторашки только, две у повара Кости Сизова оставил, чтоб никто по пути не перехватил, он вам передаст. Одну несу лейтенанту. Он сказал быть у него с тем содержимым, по причине которого произошел инцидент.
– Правильно, молодчик. Давай, ни пуха тебе.
Ряба убежал, мы уже веселые поспешили к кухне. Вместе с горячим обедом еще забрали вещмешок с двумя полторашками самогона. Три литра на пятерых тоже неплохо. Будет чем под ужин настроение поднять. Да еще после всего, что произошло, надо же стресс снять.
***
– По вашему приказу прибыл, рядовой Рябов, – зайдя в купе лейтенанта, отдал честь Ряба.
За столом сидели наш командир ВМО лейтенант и дежурный капитан. Такое впечатление, что капитан – вечно дежурный поезда. Наверное, проштрафился перед майором, командиром ММГ. Они пили чай. Капитан, отхлебнув глоток, поставил чашку на стол.
– Заходи, заходи, боец, – пригласил пройти на середину купе капитан.
– Рассказывай, как все было, – продолжил лейтенант.
– Ну что рассказывать. Вышел подышать свежим воздухом, прогуляться, так сказать… задумался.
Капитан медленно встал, сложил в замок пальцы, хрустнул костяшками.
– Продолжай боец, – не глядя на Рябу, сказал капитан.
– Значит, задумался я, отошел прилично от поезда. Вижу, поезд тронулся, ну я и…
Не успел он договорить, как капитан с левой руки смачно припечатал правый глаз Рябы. Ряба рухнул как подкошенный. Головой еще приложился о нижнюю полку. Из-за пазухи выпала полторашка с самогоном, с помощью которой Ряба решил сначала попробовать отмазаться и сохранить полтора литра. Это была ошибка, только понял он это спустя пару минут, когда начал приходить в себя.
– Попытка номер два, – прошипел с яростью капитан.
Схватив Рябу за ворот, он поднял и сильно встряхнул.
– Ты только не убей его, – сказал лейтенант, искренне не желая таких разборок.
– Не ссы, – проигнорировал он. – Это что? – поднимая с пола, ткнул в нос бутылкой.
– Самогон, – прошептал Ряба, явно еще потрясенный. Глаз медленно заплывал, появился синяк. – Купил у местных, поэтому и опоздал.
– Кто еще покупал? От кого узнал?
– Гулял, дышал воздухом, из дыры в заборе мужик какой-то помахал, я подошел, он предложил полтора литра.
Капитан замахнулся правой рукой, отчего Ряба инстинктивно попытался закрыться. Удара не последовало.
– Я правду говорю, товарищ капитан, – голос Рябы дрожал, уже срывался на плач.
– Ладно, боец, – не поверив, но понимая, что правды не добьется, сказал капитан. – Значит, синяк у тебя появился от падения с полки. Бутылку мы забираем. Никто чтоб ничего об этом не знал. Ясно?
– Так точно.
– А откуда у тебя синяк под другим глазом?
– Упал с полки, товарищ капитан.
– Часто ты падаешь, рядовой.
– Так точно, часто, а точнее, только один я и падаю. Надо будет поменяться с нижним, – поняв, что с него хватит, отрапортовал Ряба.
– Свободен.
– Есть, – отдал честь и выбежал из купе, не напрасно считая, что легко отделался.
***
Почти третий раз за день произошло повторение событий в тамбуре. Единственное, что теперь не только Паштет открыл рот, а все мы. Саня захлопал глазами. В проходе стоял Ряба, улыбался во все зубы. На лице под глазами, как у енота, красовались два огромных фингала. Пришли мы в себя одновременно, хохотом заполнился весь вагон.
– Классно тебя подлечили, – смеялся Паштет.
– Я с тобой в ночной наряд проситься буду, не надо будет фонарик брать, – ржал Илья Соболь.
– Смешно вам, – плюхаясь за стол, уже не улыбаясь, сказал Ряба. – Больше никуда не пойду, буду спать до самого Владикавказа.
6
Поезд шел медленно, останавливаясь у каждого столба, постоянно пропускал встречные составы. Время как будто остановилось назло нам, зная, что в вещмешке греется самогон и что мы ждем ужина.
– Башка болит, – пожаловался Ряба.
– Выпей, полегчает. Может, у тебя сотрясение? – сказал Паштет.
– Или к медсестре сходи, таблеточку даст, – посоветовал я.
Старшая медсестра Марина была женой заместителя по технической части капитана Коробова. Лет 30, не красавица, но и не страшная, маленького роста, очень худенькая. Как говорится, третий сорт не брак. Капитан страшно ревновал к ней, может, по этой причине он и взял ее с собой в командировку. Одна из причин точно эта.
– Лучше самогоночки, – кряхтя и подсаживаясь ближе к столу, проскулил жалостно Ряба. – Будет кто еще?