Зона для Сёмы–Поинта
Шрифт:
Как говорится, в его Судьбу вновь вмешался человеческий фактор.
Эта встреча должна была стать вторым этапом по воплощению в жизнь плана Сани Омского. Он заключался в том, что Сему–Поинта, за несколько дней до отправки на этап, перевели в другую камеру. Во время этого перевода его новый визуальный знакомец и должен был сообщить Семе–Поинту внеочередную информацию, полученную от Сани Омского.
Однако дежурный прапорщик, который и должен был осуществить перевод Семы–Поинта, совсем чуть–чуть замешкался по дороге к нему. Не смог пройти мимо дородной моложавой женщины дежурной медсестры из тюремной санчасти.
Это никак незапланированное отвлечение и не позволило встретиться Семе–Поинту и его задуманного двойника еще раз до отправки на этап, чтобы получить от него нужную информацию.
Второй вертухай, который переводил виртуального знакомца на место Семы–Поинта, так и не дождавшись их встречи, решил уйти и сунул незнакомца в ту самую камеру, где ранее находился Сема–Поинт, и какие последствия этой небрежности ожидали обоих участников плана Сани Омского, еще предстояло осознать, причем в самом ближайшем будущем.
Эта странная рокировка казалась странной только для непосвященных в план людей. И нужна она была для того, чтобы ненадолго смешать все карты Кемеровского Винта. Получив информацию по тюремной почте, он наверняка станет разбираться, кто из прибывших на зону зэков с нового этапа и является Семой–Пойнтом. А это будет не так просто, тем более когда с этапом придут из одной тюрьмы несколько зэков, и, естественно, пройдет какое-то время, которого обычно так не хватает при импровизированном плане.
Спокойно миновали на пересылке еще четыре ничем ни примечательных дня. В эти дни Сема- Поинт старался как можно более точно исполнять несвойственную ему роль. В новой камере он никак не проявлял своей активности, старался жить тихо, неприметно: ни с кем не разговаривать, и не общаться. Он как бы ушел в себя и жил в своем мире воспоминаний.
Это оказалось не таким уж и трудным времяпровождением: камера, куда его перевели, незадолго до этого была расформирована и вновь скомпонована, но уже новыми сидельцами. И они, надерганные из разных камер, пока еще не успели сорганизоваться, сплотиться в мини–коллективы, а потому сидели спокойно, без каких-либо эксцессов, если не считать попытку одного молодого строптивого парня, попытавшего навязать свое понимание отбывания в пересыльной камере остальным сидельцам.
Однако там, к счастью, нашлись опытные бывалые люди, которые быстро утихомирили активность этого юного «пионера», который моментально осознал, что идти против коллектива себе дороже и не безопасно для собственного здоровья. Все равно, что писать против ветра. А еще нужно заметить, что в пересыльной тюрьме, когда в камерах большая текучка: одни осужденные приходят в ожидании этапа, других отправляют на этап, затеряться очень легко.
В отличие от Семы–Поинта, у его как бы «двойника» была совсем другая задача. Он прошел на шконку с ширмой–простыней, за которой и находился Сема–Поинт, молча, со склоненной головой. Все эти четыре дня он почти не выходил из-за ширмы, отказывался от ежедневных часовых прогулок. И лишь иногда, когда появлялось желание навестить туалет, выходил из-за простыней, справлял естественные нужды и снова возвращался на свое место. Сокамерники, привыкшие к нелюдимости Семы–Поинта, не заметили подмены и старались не замечать его новой странности, и лишь однажды Мишка Косой попытался заговорить с ним, чтобы попросить у него совета, но «двойник» недовольно пробурчал что-то нечленораздельное, и Мишка Косой сразу ретировался, чтобы не навлечь на себя недовольство Семы–Поинта.
Сам Сема–Поинт провел эти дни в мыслях о своей несчастной любимой, трагически оборвавшей свою жизнь. Нет, это не значит, что он только сейчас вспомнил о ней: он ни на минуту не забывал свою счастливую и одновременно несчастную любовь. Однако психика человека буквально с самого раннего младенчества, как бы с молоком матери, устроена так, что самые страшные стрессовые ситуации загоняются в очень дальние уголки памяти, чтобы хотя бы в первое время успокоиться, не сломаться, и не сойти с ума.
Наверно, именно сейчас, когда мозг Семы- Поинта был относительно свободен от повседневного напряжения: в местах лишения свободы расслабляться нельзя. Каждую минуту, каждый миг он должен быть готов к отпору, к провокации. Любой, даже самый мирный разговор, на постороннюю, не личную, тему, когда может быть затронута честь, повернется так, что и сам будешь не рад. Или сама тема может просто не понравиться, или то, что к пристрастию собеседника относятся индифферентно, короче говоря, любое слово, неожиданно может повернуться собеседником так, что хоть сразу в лоб бей или тебе в лицо кулак прилетит, а то и заточка в бок.
Какие воспоминания приходят на ум человеку из собственного прошлого? Конечно же, те, о которых приятно вспоминать!
Вот и Сема–Поинт вспоминал самые счастливые моменты с момента их первого знакомства.
Вот они, радостные и счастливые, плещутся в теплых водах могучей сибирской реки, когда его рука, случайно или нет, прикоснулась ее прохладной кожи.
Вот первое вроде бы дружеское объятие, во время которого так сильно забились их сердца, а тела одновременно вздрогнули, и они застыли, не представляя, что делать. Да и дышали-то в этот момент через раз.
Вот они гуляют по городу, то вечернему, то ночному, то утреннему. Идут и не замечают никого вокруг. Так они могли гулять часами, забывая о воде, пище, обо всем на свете. Они шли рядом, прижимаясь друг к другу плечами и не отрываясь, влюблено глядели в глаза друг друга, не в силах оторваться от них даже на миг, даже на мгновение. И это прекрасное занятие нисколько не надоедало им.
Именно в то, благословенное самим Богом, время, Сема понял смысл древней сказки любящих сердец.
А произошла эта история в те древние времена, когда семейная жизнь и семейные устои еще только зарождались на Земле.
Приказал наш Всевышний своим помощникам собрать все яблоки на Земле, разрезал все собранные яблоки пополам и силою своего Духа и Разума раскидал эти половинки по всей Земле, чтобы каждая из половинок поровну досталась юноше и девушке.
После чего собрал наш Всевышний этих юных отроков и сказал им свое Главное Слово:
«Каждый из вас, дочери и сыны мои, должен отправиться в путешествие по Земле, чтобы встретить там свою единственную половинку, предназначенную только вам.