Зона Надлома
Шрифт:
Бессилие, давление, власть. Я вдруг почувствовала себя маленькой песчинкой в безумном водовороте. В этой игре я лишь ничего не значащая грязь под ногами. Глупая, слабая девчонка, возомнившая себя невесть кем. Перед глазами запрыгали разноцветные блики. Всего один выстрел в незащищенную спину…
«Колдунья», — голос Ярослава из воспоминания доносится тихим шепотом. Вместе с ним накрывают запахи летнего леса, чудится тихий вздох Яшки и веселый смех Владислава Владимировича — редкий и оттого вдвойне ценный, его сменяет яростная ругань Васи… Я словно просыпаюсь от долгого,
Слишком много я вложила сил, слишком дорого заплатила, чтоб больше никогда не испытывать подобного. Никому ни при каких обстоятельствах не позволять управлять своей судьбой. Я построю ее сама. Быть может, где-то ошибусь, о чем-то стану горько жалеть, но это будут только мои решения.
«Прочь! Пошли прочь!»— казалось, что я кричала, но губы не издали ни звука.
«Кровь будет на твоих руках, ребенок без отца на твоей душе…»
— Пошли прочь! Вы не сможете мне приказать! Пошли прочь!
Это напоминало взрыв. Энергия вспыхнула, зарождаясь, устремилась вверх и выплеснулась, подчиняя пространство. Мои желания, моя ярость, моя любовь, моя воля… И вакуум — вакуум свободы. Древние силы, отыскавшие лазейку в душу, бесследно исчезли. Мгновение и пустота, внезапная пустота внутри, словно что-то оборвалось… Больно… Как же больно…
— Оля, — всего одно слово, тихий шепот.
Как-то по-новому, особо звучит голос спутника, только нет сил вслушиваться, анализировать. Колдун оказывается рядом и обнимает. Осторожно, словно боится, что я оттолкну. Наверное, так и было бы, но чувство противоречия все еще со мной. Тепло его рук ощущается так явно, будто нет на плечах куртки. Энергия окружает защитной сферой. Сила, власть. Но она другая, она со мной, она за мной. Тот, кто попробует дотронуться до меня, — умрет.
Мы похожи в этом, пусть подобное и не сразу заметно. За щитами непроницаемая стена, но очень многое можно прочесть, если на мгновение прикоснуться к душе, добровольно или невольно открытой.
Я повернулась, прислонилась к груди мужчины, принимая поддержку. Рядом бесновались стражи, но ничего не могли сделать.
— Хорошо, что мы заключили договор, — это совсем не то, что следовало сказать, но слова сами вылетели.
— Я был уверен, что все просчитал, — это тоже вырвалось у него против воли. Большую часть защиты устанавливал Ярослав, а стражи сумели ее незаметно ослабить, пробить.
— Кофе, хочу кофе.
Все пройдет. И эта пустота, и боль, что он может снять, но не смеет предложить, заранее зная ответ. Прикосновение к душе — слишком высокая цена за минутную слабость.
Ярослав неожиданно опустился на одно колено и поцеловал мою руку. Кто-то другой показался бы смешным, но только не он.
— С каждым днем ты становишься все сильней.
Кровь на миг обернулась пламенем, стало тепло и спокойно.
Мы сидели на полу, и ждали пока остынет напиток. Драконы, доводя воду в чашках до кипения, немножко перестарались. Как говорят, первый блин комом, но у нас все намного лучше. Кипяток с раскалившихся металлических
Нельзя сказать, что дальше дорога стелилась легче. Кофе, стимуляторы — это сыграло свою роль, и мы оставались неуязвимы для стражей. Однако постепенно ощущения менялись. Мы здесь чужие. С каждым новым шагом я ощущала это острее.
Сложнейший темный обряд изменил, подчинил стены пещеры. Лишь в самой толще породы сохранилась крохотная искорка прежней сущности. Камень устал, устал от повиновения, устал от борьбы, но не смирился. Он почти забыл, каким был прежде, почти. Искорка не хотела угасать, несмотря на ритуалы и кровь.
Здесь не валялись кости и черепа, пугая скорбной участью пришедших. Если уметь замечать близость смерти, в подобных местах они не нужны. На вторые сутки я стала ее ощущать. Она сопровождала нас постоянно. Не отпускало щемящее чувство опасности, словно прячась в тени, за нами крался дикий зверь.
Я представляла солнечные лучики и дуновение ветерка, шелест трав, но выходили лишь смазанные образы. Перед глазами простилался все тот же, страшно изуродованный, измененный камень. Луч фонаря неизменно скользил по нему, на мгновение, вырывая из лап мрака, чтобы снова все стало по-прежнему.
Новое ответвление хода не заметили ни любопытные драконы, ни внимательный, настороженный Ярослав. Совершенно неожиданно появился зверек, которого я покормила. Он бежал вдоль стены, а потом исчез. Я затормозила и направила свет на то место, где зверь только что находился. На миг показались желтые глаза и вновь пропали. Я подалась вперед, игнорируя просьбу не прикасаться, пощупала камень, но ни малейшего намека на ход не отыскала. Глаза мелькнули снова… Загадка, да и только!
— Ярослав, постой, иди сюда! — позвала взволнованно.
Я могла поклясться, что камень материальный. Коридор должен быть здесь! Или я попала во власть иллюзии?
— Что случилось? — прозвучал спокойный голос Ярослава.
Рядом моментально оказались заинтересованные драконьи морды.
— Я видела, как зверек исчез в стене, вернее, в подземном ходе!
— В прошлое лазила? — холодно спросил колдун.
— Ты же знаешь, что нет! — отмахнулась торопливо.
— Какой зверек? — поинтересовался Яшка, не обнаружив в стенке ничего интересного.
— Пушистый, с большими глазами.
— Ты его кормила? — колдун задал вопрос, которого я совсем не ожидала.
— Да. А что?
Мужчина не ответил, лишь провел ладонью по стене пещеры.
— Он там был! Я точно знаю.
Доказать это казалось безумно важно. Я не знала зачем, быть может, во взгляде неожиданно встретившегося жителя подземелья, отразилось что-то такое, что я не смогла прочесть, но оно все равно оставило след в душе. Впрочем, Ярослав не стал спорить.
— Был, — согласился мужчина совершенно неожиданно. — Сейчас найдем. — Добавил он задумчиво, но без особой уверенности.