Зона Надлома

Белая Дарина

Кто же мог сделать с ним ТАКОЕ? В душе закипала ненависть, она переплелась с силой, но прошлое осталось закрытым. Сколько ни пробуй отворить двери, проще голову разбить. Странно.

— Ты раньше не ошибался, — с беспокойством заметила Яна. Зеленые глаза изучали салфетку с белого, изменившую цвет на красно-бурый.

— Раньше я не снимал знаки дознавателя.

— Что?! Да это же… — я запнулась. Стало холодно. Выходит, на месте этого мужчины мог быть любой из нас. — Будь он проклят! — выпалила яростно и с ужасом поняла: это все, что я могу

сделать.

— Не стоит, дознаватель уже мертв, — ответил Ярослав.

Я вспомнила лежащее в овраге тело, но страх не проходил.

— Я надеюсь, он умирал долго, — неожиданно зло обронила Яна.

Я видела ее разной, но такой она еще никогда не представала. Преображенный взгляд драконицы желал гибели: неумолимой и беспощадной. Он хотел уничтожить, стереть вражескую кровь и плоть с лица земли, всю, без остатка.

— Смерть в прошлом не самая лучшая, — мягко произнес Ярослав. — Он не понимал, что происходит и, скорее всего, потерял право перерождения. Для него смерть действительно означает конец. Пустоту.

— Это расплата, — тихо промолвила зеленоглазая красавица.

Она умела быстро меняться: черные тени бесследно исчезли. На мгновение драконице даже стало жалко дознавателя, но этот миг не продлился долго. Так должно быть, если в мире осталась хоть капля справедливости.

— Вы встречались? — спросила удивленно.

Когда мы нашли тело, драконы не проявили к нему ни малейшего интереса.

— В былых веках мои предки встречались с ними, а значит и я, — ушедшая тень вновь вспыхнула в потемневших глазах Яны. — Я помню каждого убитого дракона, каждого подчиненного и ставшего оружием смерти. Как чума, они шли по нашей стране — ни защититься, ни уклониться, предать все, что дорого и ожидать смерти, как благословения… Горящая в огне усадьба, возврата назад нет; уже никого нет. — Ее голос дрогнул, но вновь налился силой, окреп. — Я ненавижу дознавателей, как ненавидел мой род.

— А я не знал, ничего не знал, — тихонько прошептал Яшка.

Я обняла дракона, сердце болезненно сжалось. Мучительно хотелось попросить у него прощения, хоть я ни в чем не виновата. Не я бросила малыша в мусорный бак.

Ярослав отступил в сторону, луч фонарика заплясал по стене. Воцарившаяся темнота вернула в реальность. Светлое пятно поплыло дальше, я вскочила.

— Только не говори, что ты его здесь оставишь!

— Забирай, кто тебе мешает?

— Ярослав!

— Что?

— Ты…

— Стойте! — закричала Яна. — Что случилось?

Мы замолчали и переглянулись. А действительно, что произошло? Наверное, так рассказ подействовал, либо отголоски колдовства. Ну, отошел мужчина, вещи же он с собой не брал. Яна между тем продолжила:

— Ярослав, ты ведь и так знаешь, что Оля тебе скажет! Зачем ее провоцируешь? Оля, неужели ты не чувствуешь, что он не может все так оставить? Разве может нормальный человек бросить другого умирать?!

На меня в упор смотрели зеленые глаза, и было в них что-то такое, отчего действительно стало стыдно. Удостоверившись

результатом, драконица переключилась на колдуна.

Ярослав устало прислонился к стенке. Всю дорогу мужчина, как и я, надеялся, что это просто случайное совпадение и в овраге умер не дознаватель. Морские змеи сказали, что их разбудили, мы не придали значения этим словам. Мысли колдуна занимало другое: тропа, что с каждым днем все сложнее ложилась; я же оказалась слишком ошеломлена открывшимся миром. Доказательства свалились как снег на голову. Прежние планы нуждались в корректировке. Однако отказать в помощи обреченному узнику Ярослав не мог, даже не думал об этом.

Первые бурные эмоции схлынули, но чувство тревоги продолжало терзать душу. Пусть дознаватель мертв, но само его появление — это словно вылезший из могилы мертвец. Невозможно поверить в происходящее, земля должна держать тело, а мерзкие, полуистлевшие, но, тем не менее, смертоносные руки, уже тянутся к горлу.

Соглашаясь на безумную поездку в зону Надлома, я предчувствовала перемены. Однако тогда они касались лишь короткого отрезка моей жизни. Сегодня я неожиданно поняла: она уже никогда не станет прежней. Что-то происходило — опасное, непознанное. Дознаватели никогда не появлялись просто так. Сколько их еще бродит по улицам наших городов, топчет тракты соседних стран? Сколько еще невинных, беззащитных жертв?

— Возьми мой рюкзак, — попросил Ярослав.

Ему хватило одной минуты, чтобы снова стать прежним. Нагнувшись, мужчина бережно поднял исхудавшее тело.

— Первое время, после такого всплеска магии, лучше ничего не делать, — пояснил колдун, опережая вопросы. — Выйдем с пещер, там посмотрим.

Я кивнула и вновь попробовала открыть двери прошлого, однако они оставались наглухо заколоченными. Пришло понимание — это навсегда. О своей жизни сможет рассказать лишь сам потерпевший, если помнит.

— Ярослав?

— Я не ошибся, и ты это знаешь. Помнишь приговор?

— Да, но…

— Это часть ритуала. Таковы их традиции. Дотронувшись до приговоренного либо его трупа, любой человек может узнать причину казни. Священную волю дознавателя, — последние слова мужчина выплюнул с отвращением. — Он, видимо, где-то ошибся. Ты ведь тоже поняла: этот человек невиновен, а о самом приговоре, мы узнали только то, что он есть в наличии.

— А почему скрыто прошлое?

— Оно принадлежит дознавателю, как и сам осужденный, — пояснил колдун.

— Разве может время кому-то принадлежать? — отозвалась я растерянно.

Стало неуютно в прежде относительно безопасном мире. Я знала гораздо больше простых обывателей, но сколько еще осталось неизведанного? И если раньше находиться рядом с Ярославом — это словно идти по острию лезвия, то теперь с ним я ощущала спокойствие.

— Все будет хорошо, — неожиданно вмешалась прежде молчаливая Яна. — Все будет хорошо, вот увидишь. Ты мне веришь?

— Что изменит моя вера или неверие? — произнесла резко.