Зона отчуждения
Шрифт:
Тот самый запах, который почудился у ворот!
– Сваливаем! Тварь не одна!
Повторять не пришлось. Помощники ломанулись вниз даже быстрее главаря. И как бы ни хотелось дать за это в морду, Кирьян понимал, что сейчас каждый сам за себя. По улице они неслись, крича водиле во всё горло, чтобы заводил машину. Тут не до скрытности, скорее бы убраться.
Двигатель молчал. И когда все трое добежали, стало понятно почему. Метрах в пяти в стороне лежал на асфальте водитель. Будто уснул – но тело, словно удав, оплела грязно-серая лоза с алыми бутонами. На глазах у остальных кожу на щеке пронзили несколько шипов, а на лозе раскрылся ещё один цветок. Поначалу тёмно-синий, но вскоре лепестки покраснели. Впрочем, жив мужичок или нет, всем было плевать. Взгляд приковала связка ключей возле ноги. Там был ключ от машины! Но стоило Гугнивому подойти к телу слишком близко, как один из цветков потянулся вверх и чем-то плюнул. Промахнулся, попал в сумку с добычей.
Цель тут же отпрыгнула и бросила сумку в сторону. Но глядя на то, как в месте плевка сходит краска, подходить ещё раз все остереглись.
– Без машины не свалить. Догонят, – высказал общую мысль один из подручных.
Кирьян не зря стал одним из криминальных авторитетов, в трудной ситуации голова у него работала как компьютер. Поэтому и сейчас решение пришло мгновенно.
– В багажнике канистра с бензином. Плеснуть, а когда загорится – прутом подобрать ключи.
Так и сделали. Щедро плеснули бензина из канистры в ведро. С безопасного расстояния вылили всё на тело, потом кинули само ведро. Следом полетела зажигалка. Занялось всё сразу… Окрестности огласил дикий крик: лоза водителя не убила, боль от огня погасила наркотическое забытье. У остальных это вызвало только радостный смех. Живой факел вскочил и, прежде чем упасть в агонии, отбежал от ключей на несколько метров.
Кирьян сел на место водителя, один помощник рядом. Второй вернулся, чтобы подобрать сумку с добычей. И тут в зеркале заднего вида Кирьян увидел, как вдоль забора несутся ещё несколько кровососов. Не обращая внимания на крики забытого, пытавшегося догнать машину человека, «газель» рванула вперёд.
Сидевший рядом Бандура довольно выдохнул:
– Энто хорошо. Пока Гугнивого жрут, успеем за колючку свалить.
Кирьян промолчал, не отвлекаясь от дороги. За окном мелькали сначала деревья, потом покосившиеся заборы дачного района. Здесь Щербатый всё-таки сумел справиться с нервами и снизить скорость. Если сейчас машина попадёт в яму и пробьёт колесо, им конец. Пока будут менять, стая обязательно догонит.
В узкую щель не до конца закрытого окна как раз потянуло свалкой, до заграждения осталось не больше двух километров, когда подручный заверещал:
– Быстрее, Кирьян, гони!
Команда запоздала. Из кустов вдоль дороги высунулась голова ещё какой-то твари, плюнула или чем-то кольнула колесо. Каждой клеточкой Кирьян почувствовал, как от пробитой камеры машину немедленно повело юзом. Опытный водитель не дал микроавтобусу перевернуться. Всё равно капот долбанулся о столб, руль больно ударил в грудь так, что на несколько секунд перехватило дыхание.
Помощник, которого спас ремень, уже выскочил наружу и начал стрелять по твари. Для верности всадил в неё всю обойму. Затем повернулся, со всхлипом произнёс:
– Хана тачке. Как выбираться теперь будем?
И закричал. Кирьян, ещё только когда они отъезжали, продумал, что делать, если машина сломается. Поэтому сейчас, пока у Бандуры кончились патроны, он прострелил ему руки и ноги. Не слушая несущихся в спину проклятий, Кирьян побежал вперёд. Быстрее, перебраться через колючку. Снаружи ездят машины, летают вертолёты полиции. И пусть потом хоть в тюрьму – зато живой.
Ломило ноги, не хватало воздуха, несмотря на прохладный день, пот лил ручьями – Кирьян всё бежал. Один раз показалось, что догнали, и он выстрелил в кусты. Потом сообразил – бурый от времени целлофановый пакет застрял среди веток. Тут же с досадой себя обругал, зря потратил патрон. И побежал дальше. Вот приметная берёзка, вот показалась колючая проволока.
Спасение пришло, когда Кирьян отодвинул заграждение и побежал по асфальту прочь как можно дальше. В воздухе застрекотал синий вертолёт с хорошо различимой даже снизу белой надписью «Пресса». Кирьян заорал, закричал, замахал руками. Пилоты его поняли не до конца, вертолёт завис, из открытой двери салона выглянул человек с видеокамерой. Но спускаться вертолёт почему-то не собирался.
Кирьян снова заорал. И вдруг ощутил, как волосы встали дыбом. Запах брошенной в костёр полыни! Его нагнали! В отчаянии Кирьян заорал ещё истошней, запрыгал. Потом в приступе злобы выстрелил по вертолёту. Промахнулся, но винтокрылая машина сразу же испуганно набрала высоту.
Заветная мечта Кирьяна сбылась. Его лицо увидели в прямом эфире миллионы людей по всему миру. Он вошёл в историю как первая задокументированная жертва вторжения инопланетной жизни, которое потом назовут Приливом. Сейчас Кирьян про это даже не думал. Словно загипнотизированный, он неподвижно смотрел, как через разрыв в колючей проволоке одна за другой пролезали собаки с единственным фасетчатым глазом. И неторопливо окружали одинокого человека.
Глава 3
Церковь была полна народу – на воскресную Божественную литургию собирались жители не только местного села, но и со всех окрестностей. Фёдор подумал, что дело тут вовсе не в моде на религию, подменившую собой коммунизм, как утверждали некоторые из его знакомых. Если для остальной страны события две тысячи четвёртого просто стали толчком очередного кризиса, вещи хоть и неприятной, но по лихим девяностым знакомой и привычной, то возле Туманного купола жизнь перевернулась с ног на голову. Обрезки Ульяновской области распределили по соседям, но смотрели на «чужаков» везде как на пятое колесо в телеге: «Повесили камень на шею бюджета». Убыточные районы с умирающим сельским хозяйством никому были не нужны.
До начала службы ещё оставалось не меньше часа, но большинство уже стояло или сидело внутри. Единственный рейсовый ПАЗик первым делом объезжал дальние деревни, и люди оттуда вынуждены были собираться заранее. Впрочем, никого задержка не смущала. Сотовая связь людям здесь не по карману, проводная – телефон на деревню, и то не везде. Автобус ходил всего два раза в день, заодно развозя детей до школы и обратно. Да и времени на поездки нет: мужчины по большей части разъехались по стране на заработки, оставив хозяйство на женщин и детей. А без огорода не выжить. Сходить по воскресеньям в церковь – единственный повод встретиться, поболтать и обменяться новостями.