Зона Притяжения
Шрифт:
– Самолет, с которого сбросили атомную бомбу на Хиросиму. Так вот, летчикам, не объяснили, что несет их бомбардировщик. Им просто сказали, что они сбросят новую мощную бомбу. Понимаете о чем я…
Недовольный подполковник отвернулся назад и вновь открыл окно.
– Вам действительно ничего не сказали!!! Теперь я вижу, что вы не врете.
– Мы знали только что испытаем спутник связи.
– Вы хотя бы осознаете, какой груз ответственности лежит на вас?!!
– И да и нет. Ведь я был пешкой в чужих руках. Но стоит об этом
В комнате воцарилась гнетущая тишина. И мне действительно стало не по себе. Вначале неприятно защемило в груди. Потом перед мысленным взором закружились лица Цыплакова, Робертсона, Грина, Маккола и Осаки – погибших членов экипажа МКС, затем лицо жены, родителей и многих других. Все они смотрели с укоризной за то, что я разрушил их привычный мир. Нажал маленькую кнопку на дурацком Устройстве, и миру конец…
Я очнулся от прикосновения руки подполковника. Положив ладонь на мое правое плечо, он тихо произнес:
– Мужайтесь, Добрынин, мужайтесь. Нам еще предстоит сообща выбраться из этого…
Хоменко вернулся к столу, достал из ящика маленький карманный приемник и, вставив наушники в уши, стал крутить ручку настройки.
– Только шум, - спустя какое-то время сказал он.
На мгновение мне показалось, что я тоже слышу шум, раздававшийся из приемника Хоменко. Вскоре я услышал отдельные крики, топот тяжелых армейских сапог. Во дворе началось какое-то оживление. Я бросился к отрытому окну и увидел, что люди бегут в разных направлениях. Бросив взгляд на соседние строения, я обнаружил на крышах много солдат и гражданских.
– Да что там случилось?! – наконец опомнился подполковник.
– Кажется, они что-то увидели…
Заметив нас, пробегавший мимо солдат притормозил.
– Товарищ подполковник, там самолеты! - махнув рукой на север, крикнул он и помчался дальше, очевидно на крышу ближайшего дома.
– Бардак! Никакой дисциплины… - буркнул Хоменко и подошел к шкафу. –Идемте, на крышу штаба, я возьму бинокль.
Не прошло и минуты, как мы, поддавшись общей суматохе и позабыв о естественной предосторожности, очутились наверху. Видимость составляла не более трех километров. Налетевший утром ветер так и не сумел полностью развеять проклятый смог. На севере почти на границе видимости мы увидели метавшиеся в небе силуэты самолетов.
Тем временем Хоменко настроил бинокль и с удовлетворением в голосе произнес:
– Действительно самолеты.
– Но вопрос чьи?!
– Похожи на наши «сушки». Но лучше гляньте сами.
Приняв бинокль, я неожиданно заметило, что среди самолетов металась «ласточка». Мелькали огненные шарики ракет, а если прислушаться, то становилось слышно громыхание бортовых орудий.
– Там идет бой, - произнес я, и словно в подтверждение моих слов один самолет неожиданно вспыхнул и, оставляя в небе темный след, резко пошел вниз.
Едва самолет скрылся за крышами домов, как до нас донесся грохот, а к небу взметнулись
Кроме нас на крыше очутилось немало народу. В том числе двое радистов, зачем-то притащивших полевую рацию.
– Кто приказал? – строго спросил их Хоменко.
– Мы это… - замямлил сержант.
– Понятно, самодеятельностью занимаетесь!
– Прикажете отнести обратно?
– Ладно, черт с вами, разворачивайте!
– Вряд ли у них получиться, - засомневался я, вспомнив, как мы с Робертсоном безуспешно пытались связаться с вертолетом, пролетавшим гораздо ближе, чем эти самолеты.
Бой между тем продолжался. Все заворожено наблюдали за поединком в небе. Но лишь я да Титов со своими солдатами знали, с каким опасным противником имеют дело наши летчики. Поэтому когда прямо в воздухе разлетелся второй самолет, я нисколько этому не удивился. Удивляло другое – что они так долго держались.
– Будет лучше, если мы окажемся под крышей, а не на крыше, когда она добьет самолеты и, не дай бог, пролетит над нами, – с этими словами я вернул бинокль подполковнику.
– Та самая «птичка», которая накрыла отряд Романцева?!
– Да.
Хоменко уже хотел приказать, чтобы все покинули крышу, когда вдруг произошло чудо. На голубой лист небосвода словно кто-то пролил ярко-зеленые чернила. Брызги разлетелись по сторонам и стекли вниз.
Ошалев от неожиданности, я вырвал из рук подполковника бинокль и прильнул к стеклам. «Ласточки» больше не было! Летчики сбили ее!!!
– Сбили!!! Они сбили ее!! – вне себя от счастья, завопил я.
Стоявшие рядом вояки подхватили мой клич, за ними люди на соседних крышах, и вскоре вся часть вопила резанная.
– Сбили!!!
– Ура-а-а-а!!
– Сбили!!!
Те, у кого было оружие, стали палить в воздух.
Самолеты еще немного покружили над местом боя, а затем направились на восток. Радисты вопили что есть мочи, но их естественно никто не слышал.
– Как назло под рукой ни одной сигнальной ракеты!
– удручено произнес подполковник, провожая взглядом улетавшие самолеты.
Впрочем, он ошибся. На всю бригаду все же нашлось несколько догадливых, и с территории части в небо поднялись три ракеты. Не прошло и нескольких секунд, как самолет, летевший последним, сделал разворот в нашу сторону.
Все вновь завопили. И раскатистое «ура» незаметно слилось с нарастающим грохотом реактивного двигателя. Штурмовик на бреющем полете пронесся над нами и вновь пошел на разворот. Кто-то из вояк запустил еще одну сигнальную ракету.
– Наш! – стараясь перекричать шум рявкнул Хоменко. –«Сушка».
Самолет тем временем сделал над частью круг, а потом под радостные крики свил над нами восьмерку и, качнув крыльями, ушел на восток.
– Значит, будем ждать вертолета, - услышал я от Хоменко, когда грохот реактивных струй стих.