Зоосити
Шрифт:
Первая комната, в которую я захожу, какая-то безликая, как номер в отеле. Над кроватью унылая картинка: черно-белые маргаритки. Спальня для гостей. Я перехожу в соседнюю комнату. Здесь в противоположных углах стоят две односпальные кровати. По всей комнате валяется одежда; диванные подушки на полу, матрасы перевернуты, камуфляжный мягкий пуф на боку. На стене плакаты с портретами Меган Фокс и Кани Мбау, вырезки из модных журналов с рекламой молодежной одежды. Под плакатом с изображением старомодного пульта для приставки «Нинтендо» и словами «Комната войны» висит белая доска. К доске приколот, как я понимаю, бизнес-план:
«Подготовить
Догов. насчет логотипа — робот Адам?
Совещание по дизайну футболок — 10 и 5.
Зв. Гората Мугудамани — насчет рекламной кампании.
Сеть дистрибьюторов!!! Музыкальные магазины?
Отобрать рингтоны… Ремикс?
СОЛО?!?!? Хизер Яло.
Возм., выпустим парфюм. Провести исследование рынка».
Я делаю в блокноте кое-какие пометки и двигаюсь дальше. Ванная номер один. Куча мальчишеских вещей. Пять разных флаконов дезодоранта, дорогие электробритвы, электрические зубные щетки, крем для бритья, увлажняющий бальзам, маска для лица, крем от морщин под глазами — и все для пятнадцатилетних! Обалдеть! Занавеска в душе, расписанная яркими цветами, заплесневела по краям. На итальянской плитке валяются мокрые полотенца. Но вообще здесь на удивление чисто. В туалете в последнее время никто не блевал. В ванне не плавают крокодилы. Даже туалетной бумаги достаточно.
Ванная номер два гораздо меньше первой. Только здесь я начинаю ощущать присутствие Сонг. Флакон духов на столике. Черная бутылочка с этикеткой «Литий». Белые буквы на черном фоне — как будто надпись мелом на доске. Синий лак для ногтей. Подводка для глаз. Еще одна подводка для глаз. Четыре тюбика туши для ресниц: серая, черная, черная с блестками и зеленая. Переливающиеся тени для век. Кукла Барби в стиле готик-панк. Я беру флакон с пульверизатором, брызгаю в сторону. Пахнет бензином и увядшими цветами. Ленивец одобрительно принюхивается. Видимо, некоторые нотки человеческое обоняние просто не воспринимает. На туалетном столике стоит стеклянная ваза, наполненная какими-то высушенными листьями. Растираю один между пальцами. Это ароматизирующее вещество, а не наркотик. Возможно, талисман — мути. Но для чего? Жаль, что колдуны и знахари не лепят этикетки на свои снадобья! На всякий случай беру несколько сухих листьев, заворачиваю в платок и опускаю в карман.
С надеждой беру неначатый флакон с лекарством, подписанный «Сонгвеза Радебе», и читаю рецепт: «Флуразепам. По одной таблетке в день во время еды». Навожу справки с помощью телефона. Оказывается, флуразепам назначают при депрессии и бессоннице, особенно хорошо помогает при маниакально-депрессивных состояниях. На этикетке дата: «19 марта, суббота». Значит, за день до того, как сбежать, Сонг получила по рецепту очень сильное лекарство от депрессии. Скорее всего, она не сама его попросила… Любопытно!
За второй ванной оказывается просторная студия; на стенах висят микрофоны, мониторы, стоит навороченный компьютер, микшерный пульт. Такой крошечной кабины для прослушивания я еще не видела! Судя по всему, вся аппаратура очень дорогая, а в дорогих вещах я разбираюсь, уж вы мне поверьте.
Студия соединена с последней спальней. Ее, если можно так выразиться, творчески перепланировали. Обитательница спальни приспособила комнату под себя. Спаленка очень узкая, потому что посередине воздвигли перегородку
14
Барбарелла — героиня научно-фантастического эротического фильма, снятого Р. Вадимом в 1968 г. по комиксам о приключениях красавицы в 40 000 году.
Полка уставлена коллекцией игрушек; в основном здесь чудовища из кинофильмов. По наитию я беру одного, похожего на перевернутую мусорную корзину с забитыми в нее гвоздями. У меня в руках монстрик вдруг каркает: «Пр-рочь!» — и я едва не роняю его. Голова у монстрика отваливается. Внутри мешочек с травкой. Насколько я могу судить — а я могу судить, — товар качественный.
Я осторожно возвращаю голову монстрика на место, не трогая мешочка, и ставлю игрушку на полку между Шварценеггером-Терминатором, под бугристой пластмассовой кожей которого поблескивают металлические колесики, и грудастой девочкой-манга с ярко-розовыми волосами, в леопардовом бикини. Такой же расцветки ее хвост и острые ушки. Между комиксами затиснут блокнот с «Ауди-А5» на обложке. На блокноте написано: «Стихи». А ниже: «Авторские права — С’бу Радебе». Кладу блокнот к себе в сумку.
Когда мы выходим из спальни Сонг, Ленивец весело щебечет.
— Читаешь мои мысли, — говорю я, еще раз заглядывая в первую безликую комнату, похожую на номер в отеле. Все-таки здесь не спальня для гостей…
Я открываю шкаф. В нем груда дорогой молодежной одежды — в основном для школьниц. Белые легкие платья, африканские шали «Сан Годдесс», «Дарки», «Стоунд Черри». Идеальная одежда для юной исполнительницы музыки квайто. А вовсе не для Барби в стиле готик-панк. В шкафу попадаются и пустые вешалки, похожие на дырки во рту. Куда бы ни пошла Сонг, с кем бы она ни уехала, она успела основательно подготовиться.
Я сканирую комнату на предмет потерянных вещей. Роюсь под матрасом, обшариваю заднюю стенку шкафа. Там только комки пыли, немного мелочи, обруч для волос. Ничего не потеряно. Ничто не приведет меня к Сонг. Значит, мое журналистское расследование пока буксует.
— Ой… Отойди од бедя! — гнусавит Арно, когда я приближаюсь к парням. Арно уже не такой улетевший, как раньше. Видимо, удар в нос его немного протрезвил. Правда, глаза по-прежнему красные.
— Не обращай на нее внимания! Может, со временем поймет намек.
Дес поднимает клюшку, замахивается и бьет по мячу. Он топчется по дерну в кроссовках, не предназначенных для игры в гольф. У меня обувь тоже неподходящая, хотя я прошла три лунки — неплохо для новичка.
— В гольф вы играете так же классно, как в «Кровавое небо»? — насмешливо интересуется Дес.
— Нет. Гольф я терпеть не могу. Гольф — светский вариант убийства тюленей, только кайф не тот.
— Что вам нужно?
— Мне нужны подробности. Так сказать, сочные кусочки про группу «Сок» — «и-Юси». Надо расцветить интервью.