Зорн. Академия
Шрифт:
– Идиот!
– выругалась лейтенант.
– Назад надо было!
– Всем назад. Сейчас пошлют камеры. Сбить все на входе!
– Что там?
– Офицеры роты, оцепившей площадь, замерли не далеко от входа. Когда транспортер въехал в храм, они все побежали к воротам. Звук первых выстрелов остановил их.
Мгновение они провели в оцепенении - неужели началось? Потом рефлексы сработали, и все кинулись к своим подразделениям.
– Первое отделение, всех "мух" туда!
– скомандовал лейтенант командовавший взводом, стоявшим на охране ворот. Стайка камер нырнула под транспортер. Однако изображение с них так и не появилось.
– Связь с камерами потеряна!
–
Засевшие в здании наоборот, прекрасно видели все действия войск, находившихся на площади. Подключившись к камерам внешнего обзора, лейтенант Вернье отслеживала ситуацию. Заметив , что с той стороны двери подгоняют еще один транспортер, чтобы выдернуть застрявшую машину, она подозвала ближайшего курсанта. Выслушав её, курсант кивнул и кинулся выполнять приказание. Запрыгнув на боевую машину, он спустился в передний люк.
Транспортер тихонько урча, медленно подъезжал к корме застрявшего собрата. Когда он уже почти приблизился на расстояние достаточное для отстрела гибких захватов, кормовые десантные двери застрявшей машины распахнулись. Водитель транспортера увидел глядевший ему лицо, раструб одноразового плазмомета. Присев на одно колено, его держал на плече, солдат в бронекостюме с эмблемой их части. В тот же момент раструб полыхнул огнем.
Транспортер словно наткнулся на невидимую стену. Его встряхнуло и на метр откинуло назад. Взвыла активная силовая защита, забирая всю энергию двигательных установок машины. Все экраны погасли, и в кабине повисла тишина. Бронекостюм скомпенсировал перегрузку при взрыве. Солдат внутри находился еще в сознании, и даже попытался выбраться из транспортера через десантный выход, когда второе попадание, пробило защиту, и высокотемпературная плазма залила внутренность машины, плавя и сжигая все вокруг.
Курсант, находившийся внутри десантного отделения, откинул вторую трубу одноразового плазмомета, и потянулся к следующему. В креплениях на стенке ровным рядом застыли еще семь контейнеров.
– Пока они не очухались, быстро расстреливай остальные и уходи!
– раздался в его шлеме голос лейтенанта.
– Сам знаю!
– прохрипел тот в ответ, и, сместившись чуть в сторону, произвел выстрел вдоль площади. Клуб синего пламени, выжигая воздух и сметая людей, пронесся по площади и опал, не дотянув до стен домов на противоположной стороне. Курсант небрежно откинул трубу и потянулся за следующим. Он не на секунду, не задумался, что воюет против своих товарищей, с которыми сегодня утром, спускался в одной десантной капсуле. Десантник успел сделать еще один выстрел, когда гранатометные очереди сразу с двух транспортеров разворотили всю корму застрявшей машины. Вытащить теперь её было не возможно. Вернье удовлетворенно улыбнулась и связалась с Грюном.
С той стороны, где группой командовал охранник в сером, двери никто заклинить не успел. И теперь, стоя перед закрытыми воротами, командир батальона, с недоверием выслушивал доклад, о бое на другой стороне. Все еще не веря, он отдал приказ - взрывать ворота.
****
Пройдя еще несколько решеток, Джерези остановилась.
– Здесь. Если пройдем дальше, начнем удаляться от зала.
Кротов согласно кивнул, он тоже помнил расположение ходов на голограмме. Быстро вывинтив болты, они аккуратно убрали решетку. Две "мухи" отправленные в разные стороны тоннеля показывали, что он пуст. Сергей отдал СВД капитану, и спрыгнул первым. Вскинув к плечу игольник, он огляделся.
– Нам туда, - показала она рукой.
– После поворота пропускаем два хода, третий наш.
– Пошли, - ответил Сергей. Быстрым шагом они двинулись вперед. Они шли уже минут сорок, а им ни разу не встретился не один человек.
– Везет нам сегодня, - Кротов остановил девушку.
– Точно, везет.
Они не знали, что Верным сейчас не до них.
– Что ты хотел?
– Капитан, наш план немного меняется.
– Почему?
– она встревоженно посмотрела на него.
– Мы не сможем пробиться к Маттиасу.
– Мы же это обсуждали. Вдвоем, конечно нет. Но при поддержке десанта.
– Джерези, дело не только в этом. Тебе нельзя приближаться к Маттиасу.
– Ах, вот ты о чем.
– Выслушай меня и не обижайся. И десант, и ты, и вообще все взрослые жители этого мира потенциальные предатели.
Джерези дернулась, но ничего не сказала.
– Я не хочу иметь за спиной человека, который в любую минуту, может начать выполнять чужие приказы. Поэтому, мы сейчас расстанемся, и я даже не буду рассказывать тебе, куда я пойду.
– В общем-то, правильно, - через силу признала она.
– Капитан ты специалист-диверсант, и я не вправе тебе приказывать. Ты можешь продолжать действовать по старому плану, и идти к главному залу.
– А, что же ты думаешь, я сяду, и буду сидеть?
– Да, именно об этом я и хотел тебя попросить.
– Ты издеваешься?
– Нет. Назад я буду выходить этим ходом, и мне нужна будет твоя поддержка.
Джерези задумалась. Увидев, что она отвернулась, он с нежностью глядел на неё, пытаясь запечатлеть этот образ в своей памяти. Он нагло врал ей, что будет здесь возвращаться. Про возвращение Сергей даже не думал. Главной его целью, было оставить любимую как можно дальше от главного зала.
– Ты чего?
– заметила она его взгляд.
– Я люблю тебя!
– слова вырвались, как бы сами собой, и в следующее мгновение, он прикусил язык.
– Дурачок, нашел время, - она ласково обняла его за шею и прижалась к груди.
– Я тоже, - прошептала она. Он обхватил её, и прижал к себе. Они постояли так несколько мгновений.
– Все! Иди!
– она оттолкнула его, и добавила, улыбнувшись.
– Проклятый шлем, даже не поцелуешься.
– Да. Надо идти. Время.
– Я буду ждать тебя. Запомни, чтобы не случилось, я жду тебя здесь.
– Я вернусь!
– Ответил Кротов, и шагнул в проход.
****
Маттиас сидел в кресле у столика с накрытым обедом. Все блюда оставались не тронутыми. Он заметил, что в последнее время, стал обходиться маленьким кусочком лепешки и глотком воды. Ему хватало. Он чувствовал в себе огромную силу. Иногда ему казалось, что он мог бы разорвать человека голыми руками. Но надо сдерживаться. Не пристало великому Мастеру проявлять человеческие чувства. Он не мог уже отличить свои, человеческие мысли от того, что вошло в него на черном корабле. Пока, еще человеческая натура побеждала, и он нередко срывался, вспоминая своих врагов из прошлой жизни - подлинных и мнимых. Последних было больше. Так как неприметного, вечно недовольного всем, суперкарго с обычного космического торговца, мало кто замечал. Но он то, знал, что все они завидуют ему! Поэтому постоянно третируют, не дают пробиться наверх.