Зов бездны
Шрифт:
Женщина, пребывая в вечном трауре, всегда носила темные платья. Они с дочкой были совсем не похожи, и только черный цвет волос оставался хоть чем-то общим у бывшей семьи. Суровый, холодный взгляд. Мушка у губы. Заплетенная коса. Тугой корсет и пышный подол.
— Госпожа. — Первым зашел Истоар. — Ваша дочь прибыла. — Он поклонился, уступил дорогу — и закрыл дверь с другой стороны.
— Привет… мам. — Тихий голосок.
— Явилась, — развернулась Бунрильда, и лицо ее тут же исказила гримаса отвращения.
— Нам… — затяжной вдох. —
Глава 15 Её последний день часть 2
— Поговорить? — ответила, явно переборов себя, благородная. — О чем мне с тобой говорить? — фыркнула она. И, понимая, что все же приехала, соизволила пояснить: — Честно сказать, не знаю, зачем вообще откликнулась на письмо.
— М-мам…
— Для тебя — госпожа Бунрильда, проклятая.
Самый страшный взгляд, какой только может подарить родитель ребенку. Взгляд, полный ненависти, высокомерия. Женщина в черном платье смотрела на Бутан, как на ненужный мусор.
— Почему?.. — нахмурилась бледнолицая, борясь с желанием сбежать. — Я не хочу ссориться…
— Пф, — ядовитый смешок. — Ну? У меня еще много дел.
Робкий шажок вперед. Бутан не переставая теребила палец, порой сжимая его до красноты.
— Мой предок, — вглядывалась она в лицо матери, — К-Кайзер… Я знаю.
— Оу, — еще больше похолодели глаза, а тень на лице словно стала гуще. — Узнала, да? — Подбородок вскинули выше. — Не смей произносить это имя вслух. — Агрессия нарастала. — Хватит на наш век позора. Прабабушка уже постаралась.
— Прабабушка? — удивилась Бутан. — Т-ты… ты хочешь с-сказать?
— Далекая Бездна, да! — повысила Бунрильда голос. — Проклятие передается через многочисленные поколения, но, — чуть подняла она руки, — нам несказанно «повезло», что именно я родила мерзость. Даже сотни лет не прошло.
Девушка, игнорируя оскорбления, сделала еще шаг вперед.
— Значит, бабушка Бруни говорила с той, кто… — глубокий вдох, Льдинка прочистила горло. — Кого и-изнасиловал демон?
— Изнасиловал?! — матушка взорвалась, как будто хотела ударить Бутан. Но занесенная рука просто сжалась в кулак. — Если бы это было так… Если бы, но это вопиющий позор! — Бунрильда взяла со стола трубку. В академии запрещалось курить, но сейчас леди было наплевать. Красная трава перемешалась с табаком, дав искру, и едкий дым заполнил комнату. — Знаешь, что твоя прабабка говорила моей маме? — затяжной вдох и такой же протяжный выдох.
— Ч-что? — морщилась Бутан от дыма.
— Хе, — отрицательно покачала головой женщина. — Что у них с Кайзером… — задергались мускулы на ее лице от нервного тика. — Что у них была любовь.
— Это…
— Безумие? Да. Да, так и есть. — Еще одна затяжка. Мать девушки явно раздумывала, решала, рассказывать ли все так, как есть. От прабабушки к бабушке Бруни, от Бруни к Бунрильде, от Бунрильды к Бутан. — Эта дрянь, эта еретичка, словно помешанная, говорила, что Кайзер не такой, как остальные. Она пыталась убедить наш Дом и Орден, — слова застревали у леди в глотке, — что есть среди Тьмы те, кто может понять людей. Позор! Какой позор! — она обернулась к дочке. — Все это… несмываемый грех, падение ниже отбросов, и, как итог, — ты. Ты плод этого союза.
— Н-но… — наворачивались слезы на глазах Бутан, — моя мама… это ты.
— Нет! — отмахнулась Бунрильда. — Нет… У меня был сын, которого ты погубила. А ты… Считай себя дочерью Кайзера и шлюхи-прабабки.
— Я не хотела губить брата.
— Не лги, убийца! — трубка полетела на стол. Женщина сократила дистанцию. — Губительница, мразь, уничтожившая мою семью!
— М-мама, — потекли одинокие слезинки.
— Ах да, ты же не знаешь! — схватила Бунрильда дочь за воротник. — Моего мужа тоже нет в живых.
— Папа? — одна новость за другой убивали Бутан, она погружалась в алое озеро, тонула.
— Он не вынес этой ноши, — дрожали губы озлобленной. — Месяц назад мы похоронили его рядом с сыном.
Взгляд Бутан опустел, потерял жизнь, руки беспомощно повисли.
— П-почему ты мне не написала? — простой вопрос скорбящей дочки, но…
Удар! Звучная пощечина оставила красный след на бледной щеке.
— Как ты смеешь?! — толкнула Бунрильда Бутан, и девушка, оступившись, упала. — Ты! Это все ты!
Целый каскад омерзительных слов. Я стоял под окном и слушал все это. Забавно, но в этот момент я вспоминал свою мать. Картины до омерзения были похожи. Те же слова, та же пощечина. Вроде говорила Бунрильда, но её голос в моей голове перекликался с голосом златовласой женщины.
«Ненужный», «позор», «лучше бы тебя не было!»
Конечно, после этого меня попытались утопить в ведре. Теплые семейные воспоминания…
— Да в чем же я виновата?! — вернул ответный крик Бутан меня в реальность. — В чем моя вина? — продолжала она сидеть на полу.
— Ты живешь, дышишь, ты примкнула к безобразию, именуемому Домом Тени, — брызгала ядом Бунрильда. — Думаешь наладить свою жизнь? М? Пока твой отец и брат гниют в земле, — и последнее, как нож в сердце: — ИЗ-ЗА ТЕБЯ!
— Нет… — вяло произнесла Бутан. Но ответная ярость не заставила себя долго ждать. — Нет! — глаза бледнолицей вот-вот могли закружиться вихрем.
— А-а-а, — потеряла контроль Бунрильда. — Хочешь посмотреть на меня его взглядом? Хочешь убить, как убила брата? Так давай! Давай, мерзкая тварь!
Бутан смотрела не отрываясь. Слезы потоком текли на пол. Затем девушка закрыла глаза руками и провела ногтями по лицу, оставляя красные следы. Она ненавидела силу Кайзера, ненавидела себя.
— Твоя вина?.. — успокоилась мать. — Она в том, что ты существуешь. — И подписала приговор: — Сгинь навсегда. Всем будет лучше без тебя.
Опустошение — как одинокий порыв к действию. Говорить больше было не о чем, нечего обсуждать, наладить сожженные мосты больше не получится. Все конечно.