Зов долга
Шрифт:
— Хотите посмотреть своими глазами?
Глава двадцать пятая
— Конечно же, — ответил я настолько спокойно, насколько мог, не решаясь поверить в подобную удачу. Затем, памятуя о том фасаде цивилизованности, который все мы пытались сохранять, взглянул на Киллиана, который все еще занимался тем, что набивал рот. — Конечно же, если у вас нет возражений.
Инквизитор покачал головой, улыбаясь, хотя последнее, как вы догадываетесь, не слишком меня приободрило.
—
Он теперь буквально источал горделивое самодовольство, подобно тому как Юрген — телесный запах.
Я поднялся со своего места. Как раз в этот момент грохот орбитальной бомбардировки снова прокатился над нами, подобно первому предвестнику летней грозы, и я кинул взгляд на Юргена, разделяя с ним моментальное и не слишком спокойное понимание. Мы оба начинали нашу продолжительную и бесславную карьеру в артиллерийском подразделении, и если только можно было полагаться на наш многолетний опыт, то артиллерийская канонада на этот раз раздавалась несколько ближе, чем раньше. Это, в свою очередь, подсказывало, что в нашем направлении движется рой достаточно крупный, чтобы привлечь внимание находящегося на орбите Флота, даже несмотря на песчаные бури, блокирующие сенсоры кораблей. Впрочем, считать, что именно мы являемся целью тиранидов, причин не было. Гаваррон находился гораздо выше, чем любые из тех плато, на которые взбирались блуждающие рои до того, как прибыл флот-улей, так что я просто загнал тревогу на задворки сознания и вернул внимание к более насущным проблемам.
— Лазур — сущий глупец, — высказался Киллиан, первым пересекая идеальный газон под сенью шелестящих деревьев, — и не представляет ни для кого угрозы, но человек вашей широко известной проницательности является для нас препятствием совершенно другого уровня. Как только стало известно, что вы возглавляете поиски скрытых врагов, я осознал: это только вопрос времени, когда вы выйдете на нас. После того как Лазур заручился вашей поддержкой и вы доподлинно узнали, что ищете, не осталось надежды, что вы не обратите внимания на Завет Благословенных лишь потому, что подобная антиправительственная организация является слишком мелкой и незначительной.
— Культ Хаоса, — вслух предположил я, делая вид, что знаю это наверняка, и Киллиан кивнул, проводя нас сквозь ризницу, уставленную изображениями святых, в центре которой возвышались несколько очень помятых силовых доспехов.
Судя по числу молельных свечей, что окружали их, нетрудно было догадаться, что здесь собраны самые почитаемые святыни Ордена, что, в свою очередь, говорило о том, что мы забрались уже очень глубоко в святая святых монастыря, дальше, чем любым посетителям со стороны когда-либо позволялось заходить.
— Разумеется, — согласился Киллиан. — Даже в самом лучшем случае это очень грубый инструмент, но их легко обвести вокруг пальца, и для нашей работы они являлись идеальными объектами.
У меня по-прежнему не было ни малейшего представления, о чем он толкует, но все равно я кивнул так, будто все понимаю, ибо остро осознавал, что лишь то знание, которое, как инквизитор полагает, находится в моем распоряжении, все еще позволяет мне оставаться в живых.
— Впрочем, это ведь должно было идти вразрез с вашими убеждениями, — осторожно заявил я.
Киллиан поглядел на меня, оторвав взгляд от очередной порции геральдических лилий, что украшали одну из стен зала с цилиндрическим сводом и отличались от всех прочих тем, что с ними инквизитор производил какие-то манипуляции, которых я не мог видеть из-за его спины. Участок каменной стены, перед которым он остановился, повернулся, отделяясь от основного
— Я полагал, что вашим долгом является искоренение ереси везде, где вы только обнаружите ее.
— Прямо и по делу, — произнес Киллиан и одобрительно усмехнулся. — Замечательные качества, я уверен, когда речь заходит о делах военных, но в тех теневых сражениях, что ведет Инквизиция, не все так просто.
Он пристально вгляделся в меня, и оживление мгновенно сменилось напряженной серьезностью.
— Вы боитесь Хаоса, не правда ли? Конечно же, настолько, насколько вы вообще способны чего-либо бояться, — ваше бесстрашие слишком широко известно, чтобы в нем можно было сомневаться.
Последнее он высказал удивительно умиротворяющим тоном, как будто опасался, что заденет своими словами мои чувства.
Ладони мои снова начали зудеть, как только я по-настоящему задумался над его вопросом. Определенно он подразумевал гораздо большее, чем просто смелость перед лицом врага или ее отсутствие. Отчего-то я знал, что тот ответ, который я дам на его вопрос, либо убедит Киллиана в его правоте относительно решения не убивать меня, либо же представит меня как возможную угрозу, которую лучше всего устранить при первой же возможности. Мысленно проклиная пикт-передачи, которые заставили его думать, будто я представляю опасность для его маньяческих планов, я ощутил, что во мне вновь растет подозрение, согласно которому Эмберли и привлекла ко мне их внимание. [91] Лишь подавив это чувство, я взялся формулировать безопасный ответ.
91
На тот момент наш прославленный герой просто случился поблизости, и я решила, что он позволит отвлечь всеобщее внимание от моих действий. То, что это позволило выманить Киллиана и заставить его раскрыть карты, было не более чем приятным (хотя, очевидно, не для Каина) добавочным бонусом.
— Вопрос не так прост, чтобы говорить лишь о смелости или трусости, — постарался я потянуть время, призывая на помощь все дипломатические способности, которые только сумел обрести за прошедшие годы. — Я слишком часто сталкивался в бою с силами Хаоса, и скрывались они под столь разными обличьями, что я не могу позволить себе их недооценивать. Если вы пожелаете приравнять осторожность к страху, то вправе назвать меня трусом, но на полях сражений я был свидетелем гибели столь многих самоуверенных идиотов, что сам не хотел бы повторить их судьбу. — После этого мне оставалось лишь пожать плечами, изображая спокойную уверенность в себе, которой на деле я совершенно не ощущал. — Император свидетель, очень многих из их числа мне пришлось убить собственными руками.
Я сделал паузу, готовый выхватить оружие, если это понадобится, но Киллиан лишь задумчиво кивал, и на лице его лежала спокойная улыбка, как будто мой ответ был именно таким, который он надеялся услышать.
— Вижу, что не ошибся в вас, — произнес инквизитор, в то время как каменная стена за нашими спинами скользнула на свое место и Метей рванул вперед, едва ли не вприпрыжку, по ярко освещенному коридору, нетерпеливо ожидая возможности похвастаться своими игрушками. Каменная кладка стен была гладкой, без каких-либо ликов, статуй или вездесущих трехлистных сорняков, и Юрген озирался со своим обычным выражением некоторого умственного затруднения (если бы я не контролировал себя с опытом бывалого обманщика, вне сомнения, такое же выражение отразилось бы и на моем лице тоже).