Зов хаоса
Шрифт:
— Откуда знаешь?
— Не так уж сложно догадаться. Полагаю, и Рэймис, и Като давно бы уже догадались сами, тем более что Като более чем опытный менталист, вот только никто из них даже и подумать не мог, что ты помимо боевой магии владеешь и магией разума, и способна зачаровать Салмана.
— А для тебя это почему-то не стало таким уж большим сюрпризом. Почему?
— Ну, стоило догадаться, что тебе от матери достался не только цвет глаз, но и некоторые особенности дара.
— Говоришь так, как будто ее знал.
— Не имел чести.
Некромаг утомленно прикрыл глаза, а я в это время напряженно думала.
— Послушай, Джаред, а я смогу стать некромагом, если захочу? — вкрадчиво спросила я.
— Нет, с чего ты решила? — от удивления Джаред даже открыл глаза, и теперь пристально смотрел на меня.
— Ну, я же смогла самостоятельно освоить ментальную магию, не думаю, что некромагия окажется такой уж сложной штукой. Тем более что наследственность более чем позволяет.
— А некромагию не сможешь, — отрезал Хаккен.
Маг как-то странно посмотрел на меня:
— Что ты знаешь о некромагии?
— Немного, ты же знаешь, что магия смерти в Тайрани под запретом.
— Но ты ведь изучала историю магии? Сможешь вспомнить самых известных некромагов?
— Ну… Танар Охотник, Каррахен Труп, Ортто Харр, Хельмин Пустынник, ну еще пять или шесть магов, из тех, кем детишек перед сном пугают. И да, я поняла, к чему ты ведешь — женщин среди них нет. Ну и что? Некромаги не прославляются героическими поступками да добрыми делами — все больше своими безумствами и убийственными игрушками. А в этом ваш брат куда как преуспел, куда уж бедным чародейкам…
— Но я то о некромагах знаю гораздо больше тебя, и могу сказать — не было и не будет среди женщин некромагов, даже в Гарме, где искусство смерти в особом почете. И не потому, что дар этот не встречается у женщин — встречается, хоть и редко. Но всегда приводит к смерти и безумию.
— Безумию? — я тихо повторила за ним последние слова.
— И даже, если бы ты не была женщиной, то ты осталась бы боевым магом. Так уж получилось, что вы, арэнаи любите ходить по самому краю пропасти. Вы заигрываете со своей смертью, но не всегда можете удержаться на грани, избежать искушения… и не испытать, что же там, по другую сторону… А там всегда одно — смерть, покой, безмолвие. И арэнаи, с их азартом и безрассудством, слишком быстро поддаются чарам Госпожи Смерти, и проваливаются в небытие, переходя на ту грань. Некромагия требует осторожности и хладнокровия, на которую боевые маги просто не способны.
— И женщины тоже? — насмешливо спросила.
— Есть еще одно объяснение. Ты помнишь легенду о Тайро и Кайри?
— Конечно, — я кивнула, — ее любили нам рассказывать в детстве. Тайро, первый некромаг, тот, кто заключил договор с госпожой Смертью, и Кайро, ее возлюбленный, арэнаи…
— Ну, в версии, которой рассказывали нам, Смерть была более любвеобильной, — некромаг хрипло рассмеялся. — Говорят, Тайро был в не менее близких отношениях с нашей Госпожой. И мы, некромаги, унаследовавшие его дар, являемся ей возлюбленными подданными. Но только вот в чем незадача — Госпожа все же тоже женщина, она ревнива и не терпит рядом с собой соперниц, поэтому-то и не встречаеться среди ее адептов волшебниц.
— Дурацкая легенда, — я почему-то расстроилась.
Сделали из Смерти какую-то дамочку легкого поведения, ревнивую и завистливую… И вообще, это только сказка. Я в нее не верю.
— Жалеешь, что не только арэнаи любимчики Смерти? — по лицу некромага скользнула тень улыбки, но почти тут же исчезла. — Агнесса, я понимаю, что ты все еще поиске, что ты жаждешь новых знаний и не боишься экспериментов со своими способностями — но будь чуть более осторожна. Слишком многие маги не доживают до столетнего рубежа именно потому, что в азарте и погоне за новыми впечатлениями забывают о том, как уязвима человеческая природа. И тем более это относиться к боевым магам — Смерть питает к вам слабость, и всегда готова забрать вас в свои чертоги.
— Вот уж действительно женщина, непостоянная и легкомысленная, — иронично сказала я, — в гости приглашает, а на работу нанять не хочет.
Наступила пауза. Маг, о чем-то думая, неподвижно сидел, прислонившись к стене, и кажется, даже почти не дышал. Я поежилась — после всех этих разговоров, о Смерти, о истинно-мертвых и о природе арэнаи я чувствовала себя более чем неуютно. Ох, зря мы заговорили о Госпоже…
— О чем ты думаешь? — спросила я Хаккена, пытаясь разрушить эту вязкую тишину.
— О том, какова вероятность того, что в городе могли оказаться другие некромаги, кроме нас с Зикрахеном.
— И?
— Это почти невозможно… Мы бы почувствовали другого некромага в городе.
Но не почувствовали под носом у себя Анхельма. Или у гармцев слишком большое самомнение, или… Анхельм чертовски хорош. Я бы скорее поставила на второе.
Дальше мы сидели в молчании, до той поры, пока не пришли уже за мной.
Комната для допросов производила более чем гнетущее впечатление — стены, обитые мягими, не пропускающими звук панелями, яркий, слепящий глаза магический свет, письменный стол секретаря, скамейка вдоль стены, а посередине комнаты два стула. Полагаю, что мой стул не тот, что с мягким стульчаком, и удобными подлокотниками, а другой, с железными кандалами…
— Садитесь, — сказал мне Рэймис.
В небольшую комнату, помимо меня, вместилось четверо не самых хрупких мужчин. Не слишком ли много для меня одной? Секретаря, канцелярскую крысу, можно не брать в расчет, он только ведет протоколы. Айри Хаэтто (я так и не знаю его имени), судя по символу на шее, представитель Совета магов, чье здание Анхельм так неудачно взорвал этим утром. Немолодой седовласый мужчина с холодным взглядом и уродливым шрамом на подбородке. Дознатчик, видимо. И Рэймис Зарр… А он тут в какой роли? Я еще раз пожалела, что в свое время недооценила его, приняв за пай-мальчика. А ведь он, наверное, был выбран в свиту, сопровождавшую Астарта в Истик не только за красивые глаза и дружбу с наследником. Судя по его присутствию здесь, он занимал не последнее место в местной службе безопасности, коллега, так сказать.