Зов хаоса
Шрифт:
— А вы, молодой человек, можете хорошо читать на истинном языке?
— Без проблем. С произношением, конечно, чуть похуже.
— А вот где вы…
— Это конечно все очень хорошо, — прервала я увлекшихся магов. — Но все же нам надо решать, что делать. Что-то мне не очень улыбается испытывать на себе какую-то подозрительную древнюю клятву.
— А мне кажется, стоит попробовать, — внезапно этой идеей Анхельм. — Если она сработает, мы почувствуем это сразу, ежели нет… скорее всего просто ничего не произойдет.
— Скорее всего? — нервно фыркнула я. — Скажи просто, что тебе хочется
— Если и так, что с того? Зато твои драгоценные некроманты останутся живы.
Как мальчишка! И как с таким невообразимым азартом и жаждой к приключениям Анхельм смог дожить до своих почтенных лет? Или эти некромаги все такие? Да нет, вроде, несмотря на маниакальную жажду меня убить, в остальном тот же Адиель производит вполне адекватное впечатление.
— Айрин Зикрахен, ну хоть вы им скажите! — попыталась обратиться я к голосу разума.
— А я что? — угрюмо произнес Адиель. — Я жить хочу, а не сдохнуть от рук сопливой девчонки во вшивом Алискане. Так что уж лучше клятва госпоже Смерти, чем собственно сама смерть.
Ну вот, относись потом к этим некромагам по-человечески. А они меня потом девчонкой называют, да еще и сопливой.
В итоге я согласилась, и еще добрых десять минут мы утрясали детали — кто участвует в ритуале, в какой роли, и какие обязанности на себя берут разные стороны. В итоге выяснилось, что Анхельм не может участвовать в самом процессе, так как ритуал требовал от клявшихся назвать полностью все свои имена, а мой напарник категорически отказывался раскрывать свое инкогнито. Так что в ритуале участвовали только трое — Адиель и Джаред ее приносили, а я должна была официально принять и признать. После этого мы бы их отпустили, и сделали вид, что ничего не было.
Так как сейчас некромаги находились в совершенно беспомощном положении, я решила выгадать из этой клятвы как можно больше. Они должны поклясться в том, что не будут пытаться причинить мне вред ни словом, ни делом и прекратят преследовать меня, что не будут пытаться найти некромага, чья личность так и осталась для гармцев тайной, забудут об этом доме, и что события сегодняшнего дня должны останутся в тайне. Ух, вроде ничего не забыла. Затем мы начали приготовления к ритуалу.
Признаюсь, в начале это было жутко интересно и увлекательно. Под руководством Джареда мы с Анхом начертили на паркетном полу магический круг и символы, половина из которых мне были не знакомы, но которые отлично знал знал Анхельм. Расставив все по своим местам, мы перетащили спеленутые тушки некромагов ближе к кругу, и поставили в вертикальное положение — развязывать их я бы не рискнула, уж слишком люто глядел на меня Зикрахен.
Затем Джаред начал ритуал — полузабытый язык из его уст лился совершенно свободно. Понимала я его через слово — все же мои познания в истинной речи были еще далеки от совершенства, но Анхельм, знающий древний язык, на котором исполнялись все самые сильные заклинанияя, почти как родной, выступал гарантом в том, что гармцы скажут именно то, что нужно. Затем клятву повторил Адиель, столь же бегло, как и Хаккен, но не так певуче и красиво. Затем я с грехом пополам, и с подсказкой напарника, подтвердила клятвы некромагов и согласилась их принять. Воздух ощутимо нагрелся, а начертанные знаки засветилась. Ритуал подходил к концу — оставалось только призвать госпожу Смерть в свидетели.
По моему кивку Анхельм резко взмахнул руками, освобождая гармцев из "сети" — опасаться нападения с их стороны не стоило, так как гибель одного из участников незавершенного ритуала автоматически означало гибель других участников. Я вытащила из-за пояса заранее приготовленный кинжал, и морщась, щедро полоснула себе по руке. Порез тут же защипало, и в собранной в виде чаши ладони начала собираться кровь. Дождавшись, пока крови будет достаточно, я плеснула ее в раскаленный от магии центр круга, а затем передала кинжал некромагам.
— Io irde sitoen, te Attegria mia, oblio tery Daxio, — чуть хрипло сказала я.
"Своей кровью, Госпожа моя, клянусь следовать Клятве" — как-то так в моем корявом переводе.
Дублируя мои действия, некромаги смешали свою кровь с моей, и произесли последние слова заклинания. Круг вспыхнул, и неаккуратные потеки крови начали испаряться — Смерть приняла наше подношения, и клятва вступила в силу. Я облегченно улыбнулась, сгоняя наконец напряжение с плеч, и повернулась, чтобы выйти из магического круга. Не тут то было — путь мне преграждала невидимая стена. Я обернулась к Джареду, ища у него объяснения, но тот был так же растерян как я. Ни он, ни Адиель не могли выйти из круга.
— Разве ритуал не завершился? — встревоженно спросила я.
— Должен был завершиться. Ничего не понимаю, в рукописи об этом не было и слова. Но вот он, кажется, о чем-то догадывается.
— Анхельм?
Если бы я могла сейчас видеть его лицо. Но мне хватило и его молчания, чтобы понять, что что-то пошло не так.
— Я сглупил, Несс. Следовало бы догадаться, чем может обернуться эта клятва в исполнении двух некромагов и одной арэнаи… Для Нее это же как прямое приглашение.
— Для Нее? — я подавила в себе желание сделать отвращающий знак. — Уж не о Смерти ли ты говоришь?
— Да, о нашей великой и прекрасной Госпоже, — изменившимся, внезапно охрипшим голосом сказал Анхельм, глядя за мою спину. Дурное предчувствие переросло в уверенность.
— Как хорошо, что вы меня позвали, драгоценные мои.
От звуков этого грудного, бархатистого голоса сердце мое ухнуло с обрыва.
Глава 27. Это мой друг
Он не чувствует боли
Он всегда подставляет себя под удар.
Он спокоен как море,
Забывшее, что такое вода.
Посмотри. Это он.
Я о нем говорил. Это мой друг. да…
Пикник. Это он.
Обладательница контральто вольготно расположилась на низком, обитом бархатом кресле, возникшем из ниоткуда посереди магического круга, и теперь с лукавой улыбкой наблюдала за нами.
Госпожа Смерть была красива какой-то порочной, дурманящей красотой, от которой кружилась голова, кровь приливала к щекам, а внизу живота сладко тянуло. Темные глаза как омуты, в которых хочется утонуть, темно-красные губы, иссиня-черные волосы обрамляют изящный овал лица и спадают на высокую полную грудь, волнующе выглядывающую из белоснежного бархатного платья.