Зов из могилы
Шрифт:
— Вы ранены?
— Меня… тошнит… — Её голос был едва слышен.
— Подождите.
Я принялся возиться с её ремнём. Затем к нам повернулась Кросс.
— Как вы?
— Пока не знаю.
Вдруг она вскрикнула и стала пробираться к Миллеру, неуклюже растянувшемуся на сиденье.
— Ник! Ник!
Наконец-то мне удалось освободить ремень Софи.
— Сейчас выйдем.
Дверцу с моей стороны заклинило, но я пнул её ногой, и она открылась. Я вылез, осмотрелся. Помог выбраться Софи. Странно, но автомобиль не лежал на боку, а стоял почти прямо. Только чуть покосился. Но кузов весь был помят и искорёжен. Одна фара разбита
На подгибающихся ногах я проковылял к сиденью водителя. С этой стороны автомобиль пострадал сильнее. Смята крыша, заклинило дверцу. Я попытался открыть её, но бесполезно. Чтобы добраться до Миллера, её придётся вырезать.
Стефани Кросс взволнованно говорила по рации. Фонарик был прислонён к тому, что осталось от приборной доски, и я увидел, что Миллер лежит, удерживаемый ремнём. По его лицу струилась кровь, спутанные волосы тоже намокли от крови. Я просунул руку в разбитое окно и пощупал сонную артерию на его шее. Пульс был, но слабый.
— Как он? — спросила Софи.
— Жив. Стефани наверняка уже вызвала «скорую помощь», а пока лучше не трогать его. А как вы?
Софи прислонилась ко мне. Я чувствовал, что она дрожит.
— Болит голова, просто раскалывается.
Тем временем Кросс выбралась из салона и подошла к нам.
— Сказали, что пришлют «скорую» на вертолёте, но не знаю, где они тут сядут.
Я тоже сомневался, что в таком тумане вертолёт сумеет благополучно приземлиться.
— А что случилось? — спросила Софи. — Мы кого-то сбили?
— Пойду, посмотрю, — сказал я.
— Нет, — твёрдо произнесла Кросс. — Никто никуда не пойдёт. Мы будем здесь ждать прибытия помощи. Тем более что сбили мы огородное пугало.
Дальше события развивались так стремительно, что я не успел ничего сообразить. На Стефани Кросс неожиданно набросилась возникшая из тумана тень. Миллер не преувеличивал насчёт её способности к действию. Стефани успела осветить напавшего лучом фонарика, затем отпрыгнула назад, вскинув пистолет. Он ринулся к ней, но она резко ударила его ногой в бок. Я услышал глухой звук, удар достиг цели, но нападавший оказался сильнее. Он с размаху свирепо хлестнул тыльной стороной кисти по лицу Кросс. Раздался жуткий хруст, и наша телохранительница упала на землю, как сломанная игрушка.
— Беги! — крикнул я Софи, бросаясь на тёмную фигуру.
Это было всё равно что налетать на кирпичную стену. Метнувшаяся рука мигом прижала меня к машине. Я не успел даже крикнуть, как мозолистые пальцы сжались на моем горле, перекрыв дыхание. У меня всё поплыло перед глазами. Света упавшего фонарика хватило, чтобы увидеть лицо Джерома Монка, похожее на маску Хэллоуина. Он смотрел на меня сверху вниз своими мёртвыми чёрными глазами. Я крутился под ним, но пригвоздившая меня рука была крепкой, как ствол дерева. Я задыхался не только из-за отсутствия притока воздуха, но и от исходящей от него вони. Мерзкой, как у дикого животного. Было ясно, что настал конец. Голова вот-вот взорвётся. Туман сгустился, однако сквозь него я всё же заметил, как Монк оглянулся на хруст веток, когда Софи, спотыкаясь, убегала прочь. Он отдёрнул руку, и я почувствовал, что падаю.
Чернота сомкнулась вокруг меня прежде, чем я коснулся земли.
Глава 25
Без сознания я пробыл, наверное, минуты две. Очнулся лежащим в грязи, в висках пульсировало, в ушах стоял
Помочь я ей сейчас ничем не мог, как и её напарнику. Надо ждать прибытия помощи. Я попробовал включить в салоне свет, и он, к моему удивлению, загорелся. Слабо, но достаточно, чтобы увидели машину. Затем открыл багажник, вытащил оттуда одеяло и накрыл им Стефани. После чего направился туда, где скрылись Софи и Монк. То есть наугад, освещая путь фонариком, время от времени выкрикивая имя Софи.
Но отклика не было. Тишину нарушало лишь моё хриплое дыхание да шелест мокрых веток. Я брёл, уныло размышляя о том, как всё основательно продумал Монк. Похоже, давно следил за домом и видел, как туда приехали полицейские. Затем позвонил, чтобы выманить нас из Падбери, и встретил, выставив на дороге чучело, на которое мы натолкнулись. В таком тумане не мудрено было принять его за человека.
Пройдя ярдов пятьдесят, я остановился, осознав, что дальше идти нет смысла. В темноте их всё равно не найдёшь. Значит, надо вернуться к Миллеру и Кросс и ждать прибытия помощи.
На обратном пути я светил себе фонариком под ноги, пытаясь разглядеть свои следы. Неожиданно в стороне я заметил другие следы. Моё сердце заколотилось. Вот, значит, где прошла Софи, а за ней Монк. Вряд ли ночью в такую погоду в этих краях прогуливался кто-нибудь ещё. Я свернул и, оскальзываясь на мшистых камнях, двинулся по следам. Чуть дальше у деревьев они закончились. Хлюпая по грязи, я прошёл по заросшей травой тропе в лес и неожиданно упёрся в скалу. Луч осветил железные решетчатые ворота, загораживающие вход в пещеру. Нет, это была не пещера.
Рудник.
Лукас говорил о заброшенном оловянном руднике в нескольких милях от Падбери, но упомянул, что он замурован. Оказалось, нет. Ржавые ворота болтались на петлях, рядом в грязи валялся сломанный висячий замок.
Я приблизился к входу, посветил фонариком внутрь. Каменный туннель тянулся в темноту.
Что теперь? А ведь я даже не решил, как поступить, если настигну их. Мне и в голову не приходило, что Софи и Монк могут скрыться под землёй в старом руднике. Его зияющая чернота внушала первобытный страх. Но его нужно превозмочь, потому что нельзя оставлять Софи в руках дартмурского маньяка.
Я достал мобильник. Голубой дисплей вспыхнул, рассеяв на мгновение темноту. Как и следовало ожидать, сигнал отсутствовал. Я положил у ворот свой бумажник, для полицейских, и, сжав в руке фонарик, двинулся по штольне.
В тесном проходе едва можно было выпрямиться под холодным пронизывающим ветром, пахнущим старым подвалом. С дощатого потолка штольни капала вода, образовывая на покатом полу тонкий ручеёк. Я шёл минут пять. Уклон становился всё круче, а затем пол выровнялся. Штольня расширилась в обе стороны, сводчатый потолок теперь стал в два раза выше. Я воспрянул духом, но ненадолго. Вскоре дорогу мне преградила гора камня и сланцевой глины. Завал.