Зов из могилы
Шрифт:
— Ублюдок! — завопил он, выплёвывая кровь, и ударил палкой, целясь в голову.
Я успел перехватить его руку, и палка попала по груди. У меня перехватило дыхание, я почувствовал, как треснули ребра. От невыносимой жгучей боли на секунду потерял сознание и повалился на пол. Терри шагнул и ударил меня ногой в живот.
Я застонал, приказывая себе сопротивляться. Но тело мне не подчинялось. Терри стоял надо мной, переводя дух и вытирая пот с лица. Он тронул пальцами место, куда попал кирпич, и удивлённо посмотрел на них. Они были в крови. Его лицо исказила злоба.
— Хантер, я рад, что тогда ты не использовал
В этот момент дверь килна с шумом захлопнулась, а затем открылась. Я подумал о Монке, но в дверном проходе никого не было. Это играл ветер. Терри на мгновение отвернулся, на него бросился Роупер. Инспектор едва стоял на ногах, но на какое-то время лишил Терри равновесия. Он покачнулся и по инерции вместе с ухватившимся за него Роупером пронёсся мимо меня и врезался в окружающие килн старые строительные леса. От удара ветхое сооружение сотряслось со звоном, будто запустили гигантский камертон, и на пол начали валиться перекладины. Леса покачнулись. На секунду мне показалось, что они устоят, но затем, как при замедленной съёмке, строительные леса со стоном затрещали и обрушились на Терри и Роупера, как карточный домик.
Послышался крик, но я не понял, кто из них кричал. Скорчился, прикрывая голову, пока валились вниз доски и железные перекладины. От шума заложило в ушах. А вскоре наступила тишина, и в ушах зазвенело.
Я медленно убрал руки от головы. В воздухе висела густая пыль. Килн погрузился в темноту, лампа разбилась. Я закашлялся и охнул от боли в сломанных рёбрах. Пол весь был усыпан обломками лесов. Я на ощупь двинулся к двери, выкрикивая по очереди имена Терри и Роупера в надежде, что кто-нибудь откликнется.
Но стояла тишина, которую нарушил грохнувшийся вниз кирпич, отвалившийся от килна. Я прислушался. Да, килн потрескивал. Софи говорила, что эти леса в течение десятилетий подпирали его стены. Теперь их уже ничто не поддерживало.
Надо было поскорее убираться отсюда. Дверь была едва различима во мраке. Нетвёрдым шагом я обошёл кучу, в которую превратились обрушившиеся леса, и шагнул за дверь. Воздух снаружи показался мне необыкновенно чистым и приятным. В небе догорали остатки заката.
Прижав руку к поломанным рёбрам, я заковылял к дому. Почти у самого порога, услышав сзади грохот, оглянулся и успел увидеть, как рушится килн. Он чуть покосился и развалился на части. Я поковылял дальше, заслоняя глаза от пыли. Затем снова воцарилась тишина. Я опустил руку. Над останками килна вилось облако пыли, похожее на дым. Половина кирпичного конуса исчезла, другая половина представляла собой неровные зубчатые руины. А вот секция стены с дверью была по-прежнему невредима. Прикрывая рукавом лицо, я поковылял обратно к ней. Вгляделся в дверной проход, частично загороженный упавшими кирпичами.
Теперь кричать уже было бесполезно. Развалившийся килн стал им могилой.
Глава 31
Монка нашли через три дня. А чтобы откопать Терри и Роупера из-под развалин килна, Службе спасения потребовалось восемь часов. Правда, это было не спасение, а извлечение останков.
Один полицейский, присутствовавший при этом, рассказал мне, что все были потрясены. Когда удалили последние кирпичи, стал виден Роупер, лежащий на Терри. Вскрытие показало, что он умер почти сразу.
Мои повреждения были болезненные, но несерьёзные — три сломанных ребра от удара железной палкой плюс порезы и ссадины, — и я во второй раз за двадцать четыре часа оказался в больнице. В отдельной палате, куда журналистам попасть было не так легко.
— То, что вы рассказали, просто не укладывается в голове, — сказал Нейсмит, внимательно глядя на меня. — Это всё? Вы ничего не забыли?
— Нет, — ответил я, — ручаюсь.
Выписали меня опять быстро. У Софи состояние было стабильное, но в сознание она ещё не пришла, и увидеть её мне опять не позволили. О том, чтобы ехать к ней, в её дом, не могло быть и речи. Я поселился в ближайшем отеле и в следующие два дня почти не выходил из номера. Сидел, смотрел по телевизору новости. Монка к тому времени ещё искали, и комментаторы строили догадки по поводу того, где он может находиться и почему полиция его пока не задержала.
Нейсмит объяснил мне причину. Продолжались дожди, и система пещер, из которой мы вышли с помощью Монка, была затоплена. Вскоре обнаружили третий вход, что привело всех в уныние. Некоторое время думали, что он скрылся в другом подземелье или вообще сбежал из Дартмура.
Но всё оказалось иначе. Когда вода спала достаточно, чтобы поисковая группа углубилась в туннели, они обнаружили Монка в том же месте, где я его видел в последний раз. Он был мёртвый, накрепко застряв в узкой каменной щели. Чтобы извлечь его оттуда, потребовалось много времени. Он знал, что умирает, и был готов к этому. Когда я, оглянувшись, не увидел света его фонарика, то подумал, что ему всё же удалось освободиться. Но поисковики нашли фонарик в его кармане, выключенный. Монк умер в темноте, далеко от дневного света и людей. Он сделал свой выбор.
При вскрытии установили причины смерти — пневмония, сердечная недостаточность, усиленная передозировкой кокаина. Всё, как я ожидал. Но патологоанатом сделал ещё два открытия. У большинства людей волокна, крепящие мышцы к костям рук и ног, довольно тонкие. А у Монка они были необычно толстыми, что характерно для некоторых хищников.
Это объясняло его невероятную силу. Следующее открытие было ещё более значительным. В мозге Монка обнаружили сильные повреждения, связанные с вмятиной в черепе. На этом участке лобной доли даже небольшая травма вызывает отклонения в поведении и эпилепсию. То есть все считали Монка монстром, а он был несчастным калекой.
Монстром сделали его мы сами.
Странно, но сообщение о его смерти расстроило меня. Всякий раз, закрывая глаза, я возвращался в пещеру к Софи и Монку или слышал жуткий треск при ударе железной рейкой от строительных лесов по затылку Роупера. Мысли в голове метались, будто пытались пробить собственный путь к истине. Я постоянно ощущал необходимость вспомнить что-то важное.
Но не знал, что это такое.
Наконец, погрузившись ночью в судорожный сон, я проснулся очень рано, и в моей голове отчётливо звучал голос Терри, словно он находился сейчас в комнате рядом со мной: «У тебя была возможность восемь лет назад».