Зов Первого Всадника
Шрифт:
Сознание перескакивало с одного воспоминания на другое, перебирая эпизоды детской биографии. Некоторые из них включали в себя работу с камнями, строительство. Это только укрепляло подозрения Сознания…
И наконец оно ухватило имя.
«Дейер. Мужчину звали Дейер».
Это было довольно странно — такое двойственное восприятие: когда на основной фон собственной памяти накладывались осколки воспоминаний Дейера, их приходилось высекать, как крошку из мраморной глыбы.
Дейер. Клан Дейеров. Строители крепостей
«Строители стен. Строители Стены».
Сознание ощутило такой прилив гнева, что едва справилось с соблазном убить проклятого человека, заставить его кровь закипеть в жилах!
«Спокойно, еще спокойнее… Тебе надо еще многое узнать».
Оно сдержалось, отклонило свою ярость, направив ее на дикую кошку и обратив ее в кучку тлеющих углей.
Лишь после того Сознание вновь вернулось к человеку по имени Дейер. И тут его ждало новое испытание: оказывается, мужчина намеревался отремонтировать Стену. Да как он смеет!
Его отвлекло подвернувшееся воспоминание мужчины: он — одетый в зеленую форму — смотрит на себя в зеркале. Слева, над сердцем блестит золотая брошка в виде крылатого коня. Так вот что Сознание учуяло у него на груди! Случайно подсмотренная картина вызвала новый прилив ненависти, настолько сильный, что это стоило лесу целой кучи поваленных деревьев.
Мало того, что Дейер, так еще и Зеленый Всадник!
Только исключительная степень самоконтроля удержала Сознание от немедленного убийства. Вместо того оно породило новый план — как окончательно разрушить проклятую Стену.
Но прежде чем приступить к его осуществлению, Сознание задержалось на целом ворохе воспоминаний; все они были связаны с молодой женщиной. Красивая, с волной темных волос, рассыпавшихся по плечам. И тоже — будь она проклята! — Зеленый Всадник.
Вот они сидят под деревом, разглядывая живописную долину. У них пикник — рядом стоит корзинка с продуктами, но желудок Дейера сводит от волнения. В душе его надежда и желание перемешиваются со страхом и смятением. «Эта брешь в Стене является позором для моей семьи», — говорит мужчина.
По телу Дейера пробегает дрожь, когда женщина берет его руку в свои. Он с восхищением смотрит на ее пальцы — такие нежные и изящные по сравнению с его собственными. Он закрывает глаза в предвкушении близкого поцелуя, но тут женщина (ее имя Кариган) убирает свою руку и говорит: «Каменные стены имеют обыкновение со временем рушиться».
Сознание тщательно просеяло все эпизоды, связанные с женщиной. Все они были окрашены смущением и разочарованием. Несомненно, Дейер испытывал к ней сильные, но противоречивые чувства.
С этой незнакомкой было связано что-то еще… оно имело отношение к Адриаксу, но Сознание не могло установить связь.
Зато надумало, как можно использовать женщину в своих
Пока же Сознание выскользнуло из разума мужчины и погрузилось в собственные воспоминания об Адриаксе. Ах, как был хорош его друг в ореоле воинской славы! Вот он стоит перед императорским дворцом. За спиной фонтан весело изливает в небо свои струи, вода брызжет из разинутых пастей диковинных морских чудовищ. И над всем этим плывет сладостный аромат — деревья в полном цвету…
В плену иллюзий
Олтон проснулся больным. Его трепала жестокая лихорадка, все тело одеревенело и ныло. Он протер глаза, пытаясь сообразить, сколько времени проспал. В голове проносились обрывки каких-то темных, бесформенных видений.
Однако куда больший кошмар поджидал его наяву. Вокруг по-прежнему стоял Блэквейл. Он пока не нападал, но Олтон явственно различал его нетерпение и жажду. Возможно, даже предвкушение… Не зная, что приготовил для него лес, человек надеялся только на свои магические способности да на каменную Стену за спиной.
Стена. По губам Олтона скользнула мрачная усмешка. Ему необходимо найти выход отсюда, чтобы донести до короля Захария свои переживания и открытия. И сделать это нужно как можно скорее, потому что теперь Всадник знал: если они не сумеют отремонтировать Стену, то чужой черный разум проникнет через пролом на их территорию. Это всего лишь вопрос времени. А провинция Д'Йер окажется первой на пути вражеского вторжения. Что же случится с ее полями и лесами? С ее народом?
«Нет, не смей даже думать об этом!»
Олтон обязан защитить свой край и всю Сакоридию. Любой ценой.
Он попытался встать с сырой земли, на которой лежал. И тут же почувствовал новый приступ озноба, в ногу будто впились десятки кинжалов. Царапины, оставленные шипами, покраснели и набухли, из них сочился противный желтоватый гной. Всадник понимал: это не сулило ничего хорошего. К горлу подкатила тошнота.
Привалившись к стене, Олтон переждал конвульсию: пустой желудок ничего не исторгнул, но приступ отнял последние силы.
«Я должен найти дорогу».
Пошатываясь, мужчина медленно побрел вперед. Каждый шаг отзывался нестерпимой болью в теле. Если бы не воля и упрямство, он давно бы упал.
А за его спиной уже ненужные черные лепестки скукоживались и осыпались на землю, оголяя длинные колючие стебли.
Чья-то рука приподняла голову Олтона и поднесла к губам чашу с водой. Он жадно глотал влагу, стекавшую по его потрескавшимся губам и пересохшему горлу. Он был похож на человека, который вырвался из многодневного плена в жаркой пустыне. С трудом приоткрыв воспаленные, схваченные коркой глаза, мужчина пытался разглядеть своего спасителя. Сначала он видел лишь размытое пятно, но затем зрение прояснилось, и Олтон сразу же ее узнал.