Зов Первого Всадника
Шрифт:
Дневник Адриакса эль Фекса
Недавно вернулись из кровавого рейда в северные территории. Боже, как я устал! Сколько лет все это уже длится? Я почти сбился со счета. Мы, аркозийцы, раса долгожителей, и это дает нам определенные военные преимущества. В то время как местные жители рождаются, стареют и умирают, мы сохраняем свою молодость и способность сражаться.
В ходе минувшей кампании мы подвергли децимации [16] не одну деревню. Все они слились в моей памяти в сплошную безликую вереницу. Как отличить одно стадо рабов от другого? Как запомнить лица тех, кого убил? Мужчины, женщины, дети…
В маленькой стране с названием Кмерн Алессандрос снова использовал Черную Звезду. Эффект был поразительный: людей будто выкосило; большинство их массивных каменных башен сровняло с землей. Надо сказать, жители Кмерна славились своим мастерством каменщиков, они возводили защитные сооружения, непреодолимые для наших войск. Больше они ничего не построят.
С тех пор, как мы перестали получать пополнение из Аркозии, приходится использовать пленных в качестве дармовой военной силы. Нам посчастливилось обнаружить в глубине Равнин Ванда странный народ — эти существа более напоминают животных: тупоумные и звероподобные, они живут в норах из глины и грязи. Покорив их племя, Морнхэвен провел над ними серию экспериментов. В новом, трансформированном, обличье эти люди превратились в умелых и безжалостных убийц.
Увы, Сыны Рхова сочли за благо объединиться с враждебными нам кланами, ибо тоже боятся аркозийского вторжения в их земли. Кроме того, имеются свидетельства, что проживающие к северу элт также решили выступить против нас. Однако Алессандрос не унывает, он уверен, что разобьет их так же, как в свое время разбил Арджентайн.
Не могу отделаться от мысли, что святотатственные опыты Алессандроса повлияли на его психику. Не знаю, в чем тут дело, но принц стал еще мрачнее в своих мыслях. Такое впечатление, будто постоянное использование этерии загрязняет и отравляет его душу. Мне известно, что многие остаются рядом с Алессандросом лишь из страха. Хотя есть и такие, которые приветствуют подобные изменения и извлекают из них выгоду.
Я стараюсь гнать от себя черные мысли… но не могу не высказать догадку: этерия, конечно, это божий дар, но платой за нее является безумие. Возможно, именно такая болезнь и подтачивает Алессандроса.
16
Децимация — в древности казнь одного из десяти человек по жребию.
Сторожевой холм
Городок Чилдри лежал в полудне езды на восток от Сакора. Поскольку Кариган выехала после обеда, у нее был выбор: либо провести ночь в Чилдри, либо заночевать где-то в чистом поле, на обратном пути.
Бедняга Кондор и впрямь истосковался по дороге. И пока он наслаждался скачкой по сельской дороге, Кариган чувствовала, как все заботы улетают прочь. С каждой милей ей становилось все радостнее и легче.
День выдался прекрасный, над головой расстилалось безоблачное небо нежнейшего оттенка — такой цвет можно увидеть на яйцах малиновки. Сначала девушка ехала мимо леса, затем его сменили черничные поляны. На полном скаку она помахала крестьянам, которые собирали последний в этом году урожай. Те радостно ее приветствовали.
Дважды Кариган довелось проезжать через попутные деревеньки, где дети выстраивались вдоль дороги, чтобы поглазеть на королевского посланника.
Здесь тоже люди улыбались ей и просили передать наилучшие пожелания королю Захарию.
Миновав последнюю улочку, девушка пришпорила коня, и вскоре они скрылись за поворотом в облаке пыли.
Ветер трепал ей волосы, впереди ровным бесконечным полотном расстилалась дорога, и сердце Кариган радовалось. Как же давно она никуда не выезжала! Девушка беззаботно смеялась, впитывая в себя зелень травы и окрестных лесов. Вокруг раскинулись бело-желтые поляны, усеянные поздними цветами. Некоторые деревья успели уже одеться в желто-багряный убор, предвещавший скорую осень.
Спустя какое-то время
Дорога огибала Сторожевой Холм, а затем устремлялась на восток к Чилдри. Уже въехав в тень возвышенности, Кариган почувствовала странное напряжение в руке — там, где была приколота брошь. Та начала пульсировать, будто приглашая ее свернуть и подняться на Холм. Встревоженная девушка снова пустила коня в галоп, чтобы поскорее миновать опасное место. Нет уж, она не поддастся ни на какие соблазны и не свернет с пути.
К тому времени, как копыта Кондора прогрохотали по деревянному мосту через ручеек на окраине Чилдри, солнце почти село.
Чилдри представлял собой небольшой процветающий городок, поделенный между несколькими крупными землевладельцами. Многие жители промышляли лесозаготовкой — благо леса к северу и западу хватало, другие занимались торговлей. Причем партнеров искали в восточных провинциях, за Вингсонскими горами.
Слуги мэра встретили королевского вестника с соответствующим почетом и уважением. Кариган приезжала сюда уже в третий раз и знала, что лорд-мэр Чилдри — надежный и верный союзник Захария.
По окончании дел ее пригласили на торжественную трапезу, где подавали дичь в вине, а также всевозможные блюда из грибов, которых в этом году было особенно много. Кроме того, на тарелках лежали толстые ломти местного острого сыра и свежеиспеченные караваи. Блюда следовали одно за другим, молодой яблочный сидр лился рекой.
Уже за десертом, когда настала очередь черничного пирога со взбитыми сливками, лорд-мэр Джилбреди коснулся не вполне обычной темы.
— Уважаемый Всадник, — сказал он, — нам не раз доводилось слышать о всевозможных странностях, которые происходят в различных провинциях страны. Как вы знаете, мы здесь занимаемся торговлей с отдаленными районами…
Тут мэр улыбнулся, очевидно, намекая на то, что отец Кариган ведет дела на побережье, в районе Корсы.
— Так вот, нам — по роду нашей деятельности — много приходится путешествовать, волей-неволей всякого наслушаешься. Вы, наверное, понимаете, что я имею в виду?
Присутствующие за столом гости умолкли в ожидании ответа Кариган.
— Полагаю, что да, — осторожно произнесла она. — Как вы догадываетесь, подобные слухи доходят и до нас в столице.
Джилбреди неловко поерзал.
— И насколько правдивы эти истории?
Девушка кивнула:
— Ну, не знаю, что вы здесь слышали… Но должна сказать: кое-что подтверждается. Хотя большинство рассказов оказываются на поверку раздутыми до невозможности слухами.
— Я так и подозревал, — обрадовался мэр. — А скажите, Всадник, известно, в чем причина подобных странных случаев?
Тут Кариган задумалась: насколько откровенно можно говорить с этими людьми? Подобные моменты представляли собой главную трудность ее службы. Ведь для жителей провинции она являлась представителем королевской власти, и любые ее слова воспринимались как официальное заявление короля.
— Пока трудно сказать что-то определенное… Но король в курсе всего происходящего, — уверила слушателей девушка, — и внимательно следит за событиями. А вы хотели бы передать ему какое-то донесение?
Джилбреди и его приближенные с готовностью принялись излагать то, что было им известно. Кое-что Кариган уже слышала раньше, но всплывали и новые подробности. Она слушала внимательно и запоминала, позже вместе с Марой и королем они обсудят информацию.
В целом, беседа получилась неплохая. Похоже, мэр удовлетворился ее объяснениями.
Хозяйка дома предложила девушке остаться на ночь, но Кариган решила ехать обратно. На небе светила полная луна, глупо сидеть в такую ночь взаперти. К тому же девушка ощущала угрызения совести за то, что бросила Мару на съедение тамошним «волкам» от коммерции. Чем скорее она выедет, тем быстрее вернется к своим обязанностям в Сакоре.
Так что, сердечно поблагодарив хозяев за радушный прием, Кариган чуть ли не ползком выбралась из-за стола (настолько она отяжелела от обильного угощения) и покинула дом мэра Чилдри. В голове у нее слегка шумело от выпитого сидра.