Зов погибших планет
Шрифт:
Быстро глянув на меня исподлобья, он уверенно шагнул на постамент и, заложив руки за спину, развернулся лицом к сидящим на ступеньках.
— Назови себя! — прозвучал под сводом зала голос Лота.
Гип не торопился отвечать, сперва он прошелся взглядом по всем присутствующим, затем ухмыльнулся краешками губ и представился:
— Гип ин Стаат.
— Что подвигло тебя, Гип ин Стаат, и твою кристу Тейю пойти на это коварное преступление? Почему ты хотел лишить жизни потомка своего славного брата Крона ин Стаат?
Гип стоял молча, опустив глаза вниз.
— Я не хотел лишать его жизни тем способом, который уготовили ему Гуг и Тейя. Я был не согласен с этим. Но Тейя решила по-своему, и чтобы не выдавать кристу, я вынужден был согласиться. Если она решила, то всё равно достигла бы своей цели, и не важно, помогал бы ей в этом Гуг или кто-то другой.
— Но ты всё равно хотел лишить его жизни? — голос Лота был настойчив.
— Да! — без промедления ответил Гип.
По залу прошелестел шепоток удивления и возмущения.
— Каким образом? — заинтересованно спросил Лот.
— Законным! Я хотел вызвать его на поединок за оскорбление кристы Тейи и убить при свидетелях. И это произошло бы еще до выборов. Вы все знаете наши законы не хуже меня.
Снова шепот негодования пробежал под сводами зала.
Действительно за оскорбление жены, а это с талантами Тейи было несложно подстроить, любой зотэрианец мог вызвать обидчика на поединок, а чем бы он закончился одному богу известно!
— Есть ли у Зора ин Стаат вопросы к Гипу ин Стаат?
Тут мне захотелось кое-что уточнить, и я не удержался.
— Ты уверен, что победил бы меня в честном поединке? — с ухмылкой спросил я.
Гип смерил меня снисходительным взглядом и, презрительно скривив губы, ответил, как выплюнул:
— Не сомневаюсь в этом!
Я посмотрел ему в глаза и понял — даже с таким ошейником на шее он полностью уверен в своих силах и верит в победу.
— У меня к нему больше нет вопросов.
— Есть ли у Высокого собрания вопросы к Гипу ин Стаат?
В зале тишина.
Наши подиумы вернулись в изначальное положение, и Гип, еще раз окинув взглядом сидящих на ступеньках зотэрианцев, задержал на мгновение взгляд на Море, а затем, не оборачиваясь, направился в сторону выхода.
После него в зал сразу же зашел Гуг. Из всей этой троицы он выглядел хуже всего. Видимо, ошейник на шее сильно подавлял волю, надежно блокируя природные способности. Для маленького Хога это было настолько мучительно, что он еле-еле тащился к своему подиуму, низко опустив тонкие руки и с трудом переставляя ноги. Средний глаз над переносицей Гуга был сильно зажмурен, а из остальных по его впалым щекам текли желтоватые слёзы. При каждом шаге он кивал головой, украшенной на затылке костяным гребнем, и тяжело, с присвистом дышал.
В случае с Гугом наши подиумы остались на месте, потому как Хог и так был мне чуть выше пояса, что уже говорить о зотэрианцах, самым невысоким из которых я еле дотягивался до плеча и только в том случае, если встану на носочки.
— Назови себя.
Гуг, всхлипнув, вытер руками нос и промямлил:
— Я Гуг из расы Хогов.
— Скажи нам, Гуг из расы Хогов, из-за чего ты решил помочь Тейе и Гипу совершить это ужасное преступление?
— Гип побратим мой, и я не мог поступить иначе!
— Но насколько нам известно, сам Гип не просил тебя об этом, — ты сам вызвался помочь Тейе.
— Гип побратим мой, и я не мог поступить иначе!
— Каким образом ты совершил перепрограммирование Глексика?
— Я просто очень сильно попросил его об этом.
По залу вновь возмущенно зашептались, после чего на какое-то время возникла тишина, нарушаемая только тихими всхлипами Гуга. Все знали о необычных способностях Хогов, но до этого влезть в мозги такому мощному искусственному интеллекту было под силу только одному Мору, а тут появился еще один. Если доверие Мору среди зотэрианцев было безоговорочным, то известие о том, что и Гуг владеет такими способностями, немного напрягало всех сидящих в зале.
— Есть ли у Зора ин Стаат вопросы к Гугу из расы Хогов?
Я посмотрел прямо в слезящиеся глаза Гуга и задал ему один-единственный, давно волнующий меня вопрос:
— Скажи мне, Гуг, для чего ты хотел, чтобы я убил нашего с тобой учителя, мудрейшего Мора?
После этих слов, все зотэрианцы повскакивали со своих мест с возгласами крайнего возмущения и негодования. Один лишь Мор остался сидеть на месте, сложив широкие ладони на острые колени, низко опустив голову. В этот момент я всем сердцем ощущал, как ему сейчас нелегко. И я прекрасно знал, о чём сейчас думает мой наставник. По древним законам Хогов самое жуткое наказание, которое только можно было себе представить, это изгнание, но в Ковчеге действуют законы совсем другой расы — расы Зотов, и от этого ему сейчас очень страшно.
Я прекрасно понимал своего учителя и сочувствовал ему. Сначала на собственной планете Нарих почти всех их истребили кармины, специально для этого пробужденные коварными Гемурами. Затем остатки и без того малочисленной расы подверглись нападению Митхар и были уничтожены вместе с родной планетой Кинхов — Гаран. Сейчас их осталось совсем небольшая группа, всего-то семьдесят четыре Хога, которым в момент нападения Митхар на Гаран посчастливилось находиться на боевых зотэрианских кораблях или на дальних планетах. И тут всё складывалось так, что запросто могли лишиться еще одного, да кого, самого Гуга, на которого Мор возлагал такие большие надежды! И тут от Мора уже ничего не зависело.
На самого же Гуга сейчас было жалко смотреть!
После моих слов о Море, его взгляд мгновенно изменился, в долю секунды во всех трех глазах преступника промелькнуло удивление и догадка, затем его всего затрясло, ноги подкосились, он упал на живот и, закрыв голову руками, начал всхлипывать, причитая:
— Я не знаю! Гип побратим мой, и я должен оберегать его! Я не знаю! Клятва, моя клятва! Я не знаю! Клятва...
Он так и лежал на полу до тех пор, пока к нему не подошел Декар и, схватив его за шкирку как котенка, не вынес из помещения.