Зови меня Златовлаской
Шрифт:
– Этого не требуется, Антон, - произнесла я с улыбкой.
– Не обсуждается!
Я пыталась отговорить Булаткина от этой меры, но он стоял на своем.
После четвертого урока мы пошли в столовую, и едва я успела поставить поднос с едой на стол, как за спиной раздался голос Пешкова.
– Саш!
– он направился ко мне, намереваясь сесть за мой стол.
– Отвали!
– огрызнулась я. - Я уже все сказала тебе по телефону!
– Саш, нам надо поговорить, пожалуйста! Я чувствую себя полным придурком!
–
– Потому что ты и есть придурок, Пешков!
– ядовито осадила внезапно появившаяся рядом Ада.
– Саш, пожалуйста, выслушай меня, - проговорил он, чуть не плача и не обращая на мою подругу внимания.
Боковым зрением я заметила, что на нас начинают пялиться. Я выдохнула и постаралась как можно спокойнее донести свою мысль:
– Нам не о чем разговаривать. Мне не нужны твои извинения. Просто оставь меня в покое. Это лучшее, что ты можешь сделать.
Дима выглядел болезненно: весь бледный и какой-то жалкий. Но омерзение, которое я чувствовала, при виде его возрастало в сто крат. Перед глазами всплывало выражение его лица перед тем, как он трусливо сбежал.
– Саш, я готов сделать все, что угодно, лишь бы ты...
– начал Пешков и попытался положить свою руку поверх моей.
Едва я успела это понять, как Пешков рывком запрокинулся назад. Я удивленно повернула голову и увидела Булаткина, который за шиворот оттащил Диму от нашего стола.
– Отвали от нее!
– прорычал Антон, с гневом глядя на Диму и тяжело дыша.
– Это не твое дело, Булаткин!
– с раздражением отозвался Пешков, пытаясь вновь приблизиться ко мне.
Неожиданно Антон размахнулся и ударил Диму кулаком в челюсть. Удар был точный, и Пешков отлетел назад.
Я ахнула и прикрыла рот рукой. Такого от Булаткина я никак не ожидала, за десять лет нашей дружбы я не могла припомнить, чтобы он вообще с кем-нибудь дрался. А тут такое.
К Диме тут же подлетел Петька Шаров, пытаясь помочь другу подняться. Дима, оказавшись на ногах, с небывалой злобой посмотрел на Антона. И где только была его злоба, когда Серый бил меня головой об асфальт?
– Что здесь происходит?!
– раздался визг Ларисы Сергеевны. Она с ужасом переводила взгляд с Антона на Диму.
– Булаткин, зачем ты его ударил?!
Антон потупил взгляд. Пешков внезапно тоже заинтересовался своими ботинками. Никто из них не хотел объясняться.
– Марш за мной! Оба!
– грозно скомандовала учительница и круто развернулась на каблуках по направлению к выходу.
Виновники происшествия нехотя поплелись за ней и покинули столовую. Всеобщие взгляды обратились ко мне. Судя по всему, окружающим не составило труда понять, что именно я была причиной ссоры парней.
– Что уставились? Представление окончилось!
– рявкнула Ада, и ученики зашевелились.
Я уставилась в тарелку. Аппетит совсем пропал. За последние дни я увидела слишком много насилия.
Лениво поковырявшись в еде, я встала, чтобы отнести поднос. И тут увидела его.
Влад сидел через три стола и пристально смотрел на меня. Под глазом виднелся синяк. Но это совершенно не мешало ему выглядеть жутко привлекательно. Белая рубашка оттеняла его смуглую кожу. Рукава были закатаны до локтя, обнажая сильные руки и татуировки на них. Тепло пробежало по моему телу. Какой же он классный!
Я медленно двинулась по проходу, стараясь держать спину ровно. Если бы еще не этот дурацкий поднос!
– Привет!
– улыбнулась я, приблизившись к его столу.
Он ответил на улыбку и кивнул на свободный стул рядом, приглашая присесть. Я медленно поставила поднос и опустилась на стул рядом с ним. Какое-то время он молча разглядывал меня. Его невыносимо прекрасные карие глаза скользили по моим волосам, лицу, свитеру и рукам. От его взгляда во мне стало нарастать волнение.
– Знаешь, Златовласка, кажется, после этой сцены я понял, с кем ты была в тот вечер, - медленно произнес он.
Я опустила глаза. Черт! Как неприятно, что он все знает!
– Ты рассказала кому-нибудь? Родителям? Полиции?
– продолжал Влад.
– Нет, пока нет.
– Собираешься?
– Не знаю.
Он помолчал, по-прежнему не отрывая от меня глаз.
– Я уверен, ты знаешь, как нужно поступить правильно. Но это твое дело, так что решай сама.
– Да. Спасибо.
Я злилась на себя за свои односложные ответы, но почему-то ничего иного выдавить из себя не могла.
– Если ты вдруг захочешь поговорить об этом или о чем-нибудь другом, позвони мне, ладно? Ты держишься молодцом, но меня мучает незнание того, что на самом деле произошло до того, как появился я. Мне не все равно, правда.
Он достал их рюкзака ручку, написал на салфетке свой номер, и сунул ее в мою руку. При этом его пальцы ненадолго коснулись моей кожи. По телу пробежал электрический заряд. Влад поднялся и пошел к выходу. Его походка была расслабленной и неспешной.
– Что он сказал?
– спросила Ада, занимая место Ревкова.
– Спрашивал, собираюсь ли рассказать о случившемся родителям и полиции.
– А ты что?
– Я никому ничего не расскажу.
Ада ахнула и с непониманием уставилась на меня.
– Как так, Саша? Почему? Разве ты не хочешь наказать этих уродов?
– У меня на то свои причины, - коротко ответила я.
Я понимала, что нужно рассказать подруге про развод родителей, но язык не поворачивался. Казалось, что если я произнесу это вслух, все станет реальным. А пока об этом знала только я, был хоть малейший шанс, что все нормализуется.
Я так и не дала Аде вразумительного ответа, и в другой ситуации она бы обиделась на меня, но сейчас проглотила недовольство и вела себя как образцовая лучшая подруга.