Зоя
Шрифт:
Но вот после бесконечного октября с полным отсутствием вестей от тех, кого Зоя ждала и любила, наступил наконец ноябрь, который принес долгожданный мир.
Эта новость застала Евгению Петровну и Зою дома: с улицы слышались громкие крики, возгласы восторга, поздравления, звон колоколов, канонада. Война кончилась. Весь мир содрогался в конвульсиях от кровопролития, и вот оно завершилось. Мировая война осталась в прошлом.
Зоя молча налила бабушке чаю и потом, подойдя к окну, долго наблюдала за ликованием на
— Теперь все изменится к лучшему, Зоя, — тихо сказала графиня и закашлялась. Она-то хорошо понимала, о чем думает внучка. От Клейтона не было вестей с тех самых пор, как он покинул Париж ночью в День взятия Бастилии. — Он вернется к тебе, девочка. Верь и жди. Наберись терпения. — Она улыбнулась Зое, но в Зоиных глазах не было радости. Она потеряла слишком много. Слишком многих оплакивала.
— Верь и жди? Неужели ты веришь, что кто-нибудь вернется?
— Жизнь продолжается. Люди рождаются и умирают, одни уходят, другие приходят. Вечно живет только наша собственная печаль. Николаю теперь не больно. Он почивает в мире.
— А другие? — Она уже написала Маше пять писем, а ответа не было.
— Мы можем только за них молиться.
Зоя кивнула. Все это она слышала прежде. Она сердилась на судьбу, которая отняла у нее так много.
В первые дни после прекращения военных действий улицы были завалены обломками домов, пострадавших от бомбардировок, и Зоя выходила только за продуктами. Денег не хватало даже на самое необходимое. Спектаклей не было, и они жили на те гроши, которые удалось сберечь.
— Позвольте помочь вам, мадемуазель?
Зоя почувствовала, что кто-то потянул за батон, который она держала под мышкой. Зоя обернулась, готовая дать отпор непрошеному помощнику. Не всем в Париже хочется получить поцелуй восторженного юнца в мундире, подумала она, оборачиваясь и сжав кулаки, — и… задохнулась, роняя бесценный батон…
Клейтон прижал ее к себе.
— О боже, боже! — Слезы брызнули у нее из глаз, когда она упала в его объятия. Он был жив… жив… Казалось, они остались одни на белом свете… одни в этом потерянном мире.
— Ну, ну, будет! — Он ласково улыбался: высокий, в грязном, мятом полевом мундире, с огрубевшим, обросшим щетиной лицом, капитан приехал в Париж только что. Он уже повидался с Евгенией Петровной, и она сказала ему, что Зоя пошла в магазин, и он, словно мальчик, кинулся ее искать.
— У тебя все в порядке? — Она одновременно смеялась и плакала, а он снова и снова целовал ее, радуясь, как и она, что оба они живы.
Клейтон не стал рассказывать
На этот раз он поселился в маленькой гостинице на Левом берегу с многими другими офицерами. Першинг же вновь въехал в дом Миллзов, и влюбленным некуда было податься. Естественно, они урывали каждое мгновение, чтобы остаться вдвоем, и однажды вечером, когда Евгения Петровна заснула, они рискнули даже уединиться в бывшей комнате Антуана. Графиня очень уставала и большую часть времени спала.
Зоя уже несколько месяцев очень волновалась за нее, но теперь ей придавало сил то, что Клейтон вернулся и был рядом.
Как-то они заговорили о расстреле в Екатеринбурге, и капитан признался, что предвидел нечто подобное. Зоя поделилась с ним своими опасениями насчет остальных членов царской семьи.
— В газете говорилось, что их перевели в безопасное место… но куда? Я написала Маше пять писем, а ответа так и не получила.
— Вероятно, Боткин не может больше пересылать письма. Это еще ничего не значит, малышка. Ты должна набраться терпения, — спокойно сказал капитан, стараясь рассеять тревогу девушки.
— Ты говоришь, как бабушка, — прошептала она, прижимаясь к любимому.
— Иногда я тоже чувствую себя стариком.
Клейтон заметил, как сдала графиня по сравнению с прошлым его приездом. Она плохо выглядела, и он чувствовал, что Зоя тоже замечает это. Сейчас графине было восемьдесят четыре года, причем последние два года выдались особенно тяжелыми. Поразительно, что ей вообще удалось выжить.
Но тут тела их вновь соединились, и они предавались любви до утра, забыв о своих заботах.
Последующие недели они были неразлучны, но десятого декабря, почти через месяц после окончания войны, Клейтон пришел к Зое с нерадостными известиями. В конце недели его отправляли обратно в Америку, но намного важнее было то, что он принял мучительное решение относительно девушки, которую любил.
Узнав, что Клейтон уезжает, Зоя буквально оцепенела. В это невозможно было поверить. Он не мог так поступить. И вот пришел тот момент, о котором она никогда не задумывалась, считая, что он никогда не наступит.
— Когда? — только и спросила она Сезжизненным голосом.
— Через два дня. — Он не отрывал от нее глаз; капитану надо было сказать ей многое, но он не был уверен, что отважится на это.
— Нам осталось мало времени для прощания, не так ли? — печально сказала Зоя.
Они сидели в крошечной, мрачной гостиной, день был пасмурный; Евгения Петровна мирно спала в их комнате, последнее время она часто спала днем. Зоя снова начала ходить на репетиции, но бабушка, казалось, даже этого не замечала.