Зоя

Стил Даниэла

— Зоя! Что ты здесь делаешь?

— Развлекаюсь. — Она ничего не говорила о тех трагических двух годах, которые ей пришлось пережить.

— Хорошенькое развлечение! Впрочем, это, должно быть, довольно забавно. Ты должна прийти к нам пообедать.

Но Зоя всегда отказывалась. У нее теперь не было ни подходящей одежды, ни времени, ни даже сил, чтобы вращаться в их кругу. С этим было покончено.

Каждый вечер она спешила домой к детям, которые ждали ее в квартире на Тридцать девятой улице, неподалеку от Ист-Ривер, куда они переехали перед самым Рождеством. Дети ходили в хорошие школы, и, хотя постоянно повышаемое Аксель жалованье и доплаты не позволяли им приобретать предметы роскоши, денег вполне хватало, чтобы иметь все необходимое,

работа же была намного лучше, чем раньше, когда она танцевала в варьете у Фитцхью.

Она продолжала работать у Аксель, когда в мае 1932 года был похищен, а затем найден убитым ребенок Линдбергов; вскоре после этого она с удивлением прочла, что в июле того же года умер Флоренц Зигфельд. Интересно, как бы ей работалось у него, а не в варьете Фитцхью? Любопытно, что с Джимми? Она уже давно вернула ему сто долларов, которые он подсунул ей в сумочку, когда она попала в такое отчаянное положение, и теперь вестей о нем никаких не имела. Он был частью другой жизни, другой, прочитанной главы, она же продолжала работать в качестве «графини» у Аксель. Ей было особенно приятно, когда Элеонора Рузвельт приехала в салон купить кое-что из одежды во время избирательной кампании мужа.

Зоя с теплотой вспоминала старинных друзей Клейтона и послала им поздравительную телеграмму, когда Франклин победил на выборах; Элеоноре же она послала чудесную меховую шапочку, которую та пообещала надеть в январе, в день инаугурации, чем чрезвычайно порадовала Аксель.

— Вы определенно знаете, как вести себя с клиентами, machere [6] .

Элегантная француженка смотрела на нее с сияющей улыбкой. Ей очень нравилась Зоя, и она была в восторге от маленького Николая. У него были благородные манеры маленького принца; в истории, которые ей однажды рассказал Оболенский о Зое и дочерях царях, теперь легко было поверить. Зоя была необычной женщиной, родившейся в неудачное время.

6

Милочка (фр.).

Если бы судьба сложилась иначе, она, вероятно, вышла бы замуж у себя на родине за князя и жила бы в одном из дворцов в Петербурге. Это было несправедливо — так же несправедливо, как и сокрушительная депрессия, которая все еще продолжалась. Казалось, что в тот год голодали все, кроме клиентов Аксель.

На Рождество Зоя повела Николая на фильм «Тарзан», и он был в восторге, а потом они вместе пошли в кафе. Он учился в школе и прекрасно успевал, а в одиннадцать лет заявил вдруг, что хочет стать бизнесменом, как его отец. Саша же хотела стать кинозвездой.

Зоя купила ей с знаменитую куклу Шерли Темпл, и она всегда носила ее с собой вместе с Аннабель, которая уцелела во время пожара. У них было счастливое детство, несмотря на все трудности, которые им пришлось пережить. Весной Аксель назначила Зою заместителем директора, что означало большую зарплату и более высокий престиж и давало самой Аксель чуть больше свободного времени. Зоя уговорила Аксель разрешить Элси де Волф по-новому оформить магазин, и салон стал пользоваться еще большим спросом.

— Счастлив тот день, когда вы вошли в эту дверь! сказала Аксель, глядя на оживленную толпу покупателей — салон только что открылся после косметического ремонта. Среди клиентов был даже мэр Нью-Йорка Фиорелло ла Гуардиа, и дела пошли еще лучше, чем прежде. Аксель подарила Зое норковую шубу, и та задохнулась от восторга, глядя на нее. Она была сделана из прекрасной норки и безукоризненно сшита. Зоя смотрелась в ней превосходно, когда возвращалась домой к детям на автобусе, а еще через год она смогла переехать в новую квартиру, которая находилась всего в трех кварталах от «Аксель». Теперь у каждого из детей была своя комната. К тому времени Николаю было уже почти тринадцать, и он был рад, что Саша не будет теперь постоянно

путаться у него под ногами.

А два года спустя, в день рождения Саши, которой исполнилось одиннадцать, Аксель пригласила Зою поехать с ней в Париж за покупками. Николай отправился погостить у друга, Зоя наняла к Саше няню на три недели, и они с Аксель отплыли во Францию на «Куин Мэри». Когда шампанское было выпито и всеобщее возбуждение улеглось, Зоя увидела удалявшуюся статую Свободы и подумала, как много событий произошло после смерти Клейтона. Он умер семь лет назад. Ей исполнилось тридцать семь, но казалось, что прожила она не одну, а несколько жизней.

— О чем вы думаете, Зоя? — Аксель не могла оторвать от Зои глаз. Она была прекрасно одета в изумрудно-зеленый, цвета моря, костюм и маленькую элегантную меховую шапочку. Про такие глаза, как Зоины, говорят «цвета морской волны», подумала Аксель.

— Я думала о прошлом.

— Мне кажется, вы слишком много думаете о прошлом, — откликнулась Аксель. Она очень уважала Зою и часто недоумевала, почему та не пытается восстановить свои прежние светские связи. Ведь у нее для этого было достаточно возможностей. Все клиенты были влюблены в нее, и на столе у Зои всегда были сложены пачки приглашений, адресованных «графине Зое», однако она почти никуда не ходила, повторяя, что «это все у нее уже было».

— Может быть, Париж внесет что-нибудь новое в вашу жизнь?

Зоя только засмеялась и покачала головой.

— В моей жизни было более чем достаточно острых ощущений. — Революции и войны, брак с человеком, которого она обожала… После всех этих лет она все еще любила Клейтона и понимала, что снова попасть в Париж без него будет мукой. Он был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила; она была убеждена, что никогда в ее жизни не будет такого человека, как он… разве что ее сын… Она улыбнулась этой мысли и глубоко вдохнула морской воздух. — Я еду в Париж работать, — заявила она, затем засмеялась.

— Как знать, как знать, дорогая. Не зарекайтесь.:, Потом они вернулись в каюту, Зоя открыла чемодан и поставила фотографию детей на столик у кровати. Кроме них, ей никого больше не надо. Она легла в постель, взяла новую записную книжку и стала составлять перечень тех вещей, которые они собирались заказать в Париже.

Глава 35

Аксель забронировала номера в отеле «Ритц» на Вандомской площади, и Зою ослепила давно забытая роскошь. Прошли годы с тех пор, как она нежилась в глубокой мраморной ванне, именно такой, какая была у нее в доме на Саттон-плейс. Она закрыла глаза и погрузилась в теплую воду. Они собирались делать покупки лишь на следующий день, поэтому по приезде Зоя, ничего не сказав Аксель, вышла одна из гостиницы прогуляться. Ее переполняли воспоминания, когда она шла по улицам, бульварам и паркам, где они когда-то бродили с Клейтоном. Она зашла в кафе «Де флор», а затем, не удержавшись, взяла такси, поехала в Пале-Рояль и молча постояла перед домом, где жила с Евгенией Петровной. Бабушка умерла семнадцать лет назад; за эти семнадцать лет было и плохое, и хорошее, была работа, тяжелая работа, и теперь у Зои есть свои, любимые дети. Воспоминания о бабушке и о муже переполнили ее, и слезы медленно потекли у нее по щекам. Казалось, она ждет, что Клейтон подойдет сзади и похлопает ее по плечу, как в тот вечер, когда они встретились. Ей все еще слышался его голос, как будто он говорил с ней несколько часов назад. Медленно повернувшись, она пошла в Тюильри и села на скамейку, погрузившись в воспоминания, глядя на играющих детей. Она размышляла, как сложилась бы жизнь, если б она воспитывала Николая и Сашу здесь, — возможно, ей было бы легче, чем в Нью-Йорке, но там ее жизнь протекала стремительнее, а работа у Аксель дала ей новую цель в жизни. У Аксель она работала уже пять лет, ей было интересно покупать самой, а не обслуживать всех этих избалованных, капризных дамочек. Она ведь так хорошо их знала.