Зубы Дракона
Шрифт:
Это был конец речи, как её планировал Ланни. Но когда он произнёс последние слова, ужас сомнения поразил его: возможно, это была антинацистская революция, и тогда он подписал свой смертный приговор! Он видел, как ствол пистолета пошёл вниз, и уже смотрел в его пупок, а не в лицо. Но это не могло его обрадовать. Он вгляделся в эсэсовца, у которого черные брови сошлись над носом. Казалось, Ланни никогда не встречал более жёсткого лица.
«Что вы делали с этим человеком?» — кивнул вниз к тому, что лежал на асфальте.
— Я в Мюнхене купил картину у барона фон Цинсоллерна и увидел Хьюго Бэра, который шел по улице, и я остановился, чтобы сказать ему Gruss Gott.
«Выйдите из автомобиля», — скомандовал эсэсовец.
Сердце Ланни выскочило под горло. Колени дрожали так сильно, что он не был уверен, что они удержат его. Казалось, что ему приказали выйти, чтобы его кровь и мозги не испортили дорогую машину. — «Я скажу вам, вы будете сожалеть об этом, если вы застрелите меня. Я близкий друг министр-Президента генерала Геринга. Я был на охоте с ним прошлой осенью. Вы можете спросить об этом обер-лейтенанта Фуртвэнглера из штаба Его превосходительства. Вы можете спросить Рейхсминистра Геббельса обо мне или его жену, фрау Магду Геббельс. Я посещал их дом. Вы можете прочитать статьи обо мне в мюнхенских газетах в ноябре прошлого года, когда я проводил выставку картин здесь и взял одну из них, чтобы показать её фюреру. Моя картина была во всех газетах».
«Я не собираюсь стрелять в тебя», — объявил эсэсовец. Его тон выражал ужасное презрение к тем, кто возражал против расстрела.
— Что вы собираетесь делать?
— Отвезём вас в Штаделхайм, пока проверят ваш рассказ. Выйдите из автомобиля.
Штаделхайм страшное название. Одна из тех ужасных тюрем, о которых рассказывали беженцы. Но это лучше, чем быть застреленным на тротуаре. Ланни удалось сдержать свои нервы, и он повиновался. Другой эсэсовец охлопал его, чтобы выявить, был ли он вооружен. После главарь приказал тому обыскать тело Хьюго, и тот вытащил вещи, включая пачку купюр, Ланни знал, что там было пятнадцать тысяч марок.
Очевидно, они собирались оставить труп тут же, и Ланни удивился, неужели у них есть служба уборки трупов, или они оставят труп окрестным жителям?
Тем не менее, у него не было много времени для размышлений. «Садитесь на заднее сиденье», — скомандовал главарь и сел рядом с ним, все еще наводя пистолет на него. Другой эсэсовец скользнул на сиденье водителя, и автомобиль ожил и помчался по улице.
Ланни видел Штаделхайм только снаружи. Группа больших зданий, стоящих на широком проспекте, переходящем в дорогу к Тегернзее, по которой он возил Хьюго Бэра. Теперь стены в темноте выглядели огромными и угрожающими. Ланни было приказано выйти из машины, и двое его похитителей сопроводили его через дверной проем мимо приемной вниз через каменный коридор в небольшую комнату. Он ожидал, что его зарегистрируют и возьмут отпечатки пальцев. Но, видимо, без этого можно было обойтись. Они приказали ему снять пиджак, брюки, обувь, и приступили к обыску. «В этом кошельке значительная сумма денег», — сказал он, а главарь мрачно ответил: «Мы позаботимся о нем». Они отобрали его часы, ключи, авторучку, галстук, все, кроме носового платка. Они исследовали подкладку его одежды, и внимательно осмотрели обувь, чтобы убедиться, что каблуки были несъемными.
Наконец, они сказали ему, чтобы он оделся снова. Ланни спросил: «Вы не возражаете, сообщить мне, в чём я подозреваюсь?» Ответ лидера был: «Заткни глотку!» Очевидно, они не верили его чудо сказкам о том, что он близкий друг трех ведущих нацистов. Не желая получить по голове рукояткой револьвера, Ланни держал
Появился эсэсовец, заведующий этим местом. Он только сказал: «Хайль Гитлер», махнув рукой в нацистском салюте, и все двери распахнулась перед ним. Он провел пленника по узкому пролету каменной лестницы в полутемный проход со стальными дверями вдоль него.
В старых тюрьмах есть такие темные и тихие места, где вершатся дела, не требующие огласки. Надзиратель, который сопровождал трио, открыл одну из этих дверей, и Ланни впихнули туда без слов. Дверь лязгнула за ним. И, как его научили говорить на земле отцов своих, что было, то стало.
В темноте он мог изучить место только ощупью. Камера была узкой, железная койка была встроена в каменную стену. На кровати были два мешка соломы и одеяло. В дальнем углу стояло вонючее ведро без крышки. И это было все. Запах был мерзкий и вековой, окна не было. Вентиляция обеспечивалась двумя отверстиями в двери, одно вверху, другое внизу. Они закрывались снаружи раздвижными крышками. Что, возможно, будет сделано, если Ланни будет вести себя плохо. Ланни вёл себя хорошо.
Ему было разрешено сидеть на соломенных мешках и думать. Он сделал все возможное, чтобы успокоить волнение своего сердца и использовать свои способности к рассуждению. Что случилось? Казалось очевидным, что его заговор был обнаружен. Поймали ли заговорщиков, или они, взяв деньги, потом сообщили своим начальникам о заговоре? И если да, то расстреляли ли Фредди? Сейчас об этом нет смысла думать. Ланни не сможет ничего сделать для Фредди, пока он сам не выйдет. Так что ему придется подумать о своём собственном положении и подготовиться к допросу, который рано или поздно должен произойти.
Участие Хьюго в организации побега из тюрьмы, очевидно, было раскрыто. Но Хьюго, по его словам, никогда не называл Ланни. Конечно, это может или не может быть правдой. Они нашли пачку тысячных банкнот у Хьюго. И такие же банкноты нашли у Ланни. Вдруг пленник понял, какую глупость он совершил, и всё внутри его оборвалось. Улика, которую всегда оставляет преступник! Он пошел в банк и получил тридцать новеньких тысячных купюр, несомненно, имеющие последовательные номера. Некоторые из них он дал Хьюго, а остальные оставил в своем бумажнике!
Таким образом, они должны быть уверены, что он пытался выкупить пленника из Дахау. Какое наказание полагается за это преступление? При старом режиме оно было одно, а при нацистах могло быть совершенно другое. Как бы в ответ на его вопрос раздались страшные звуки, слегка приглушенные, но безошибочные. Сначала дробь барабанов, а затем стрельба где-то в глубине этой тюрьмы, либо вне её стен. Не один выстрел, не серия выстрелов, а целые очереди идущих один за другим выстрелов. Они казнили кого-то, или, возможно, нескольких. Ланни, который вскочил на ноги, пришлось снова сесть, потому что ноги его не держали.
Кто бы это мог быть? Штурмовик из Дахау, с которым Хьюго имел дело? Вышестоящий, который требовал больше денег? Заговор должен быть обнаружен раньше, Это не могло случиться намного позже десяти часов, и них не было времени для попытки побега и этапирования виновных из Дахау в эту тюрьму. Конечно, это могла быть казнь, которая не имела ничего общего с Дахау. Стрельба была частым явлением в нацистских тюрьмах, все беженцы говорили об этом. Возможно, они расстреливали людей каждую ночь в двадцать два часа по немецкому времени!