Зург 4: Я из будущего
Шрифт:
Лейтенанта всё не было, видно получал плюшки за сбитых, всё же он тут командовал зенитной обороной, поэтому я заторопился попрощаться с сержантом, сказав, что собираюсь уехать с эшелоном который формируют на станции, и быстро ушёл. Тот держать меня не стал. Дальше я быстро покинул станцию и городок, бегом набавляясь к роще. С челноком всё было в порядке. Он относился к малым, так что деревья его скрывали. Был бы стандартный средний или большой, возвышались бы над деревьями. Хорошо, что мне достался трофеем вполне компактный, разведывательный.
Челнок не обнаружили, и это радовало, лишь стадо коров заметно приблизилось, но пастух был с другой стороны и роща его не интересовала. Пройдя на борт, я заказал второе
То, что танки уже были сняты с платформ, и часть эта где-то укрылась, я знал. Не предполагал, а именно знал. Эшелон с пустыми платформами как раз вернулся на станцию, двигаясь задним ходом, когда штурмовики улетели, и я общался с сержантом, командиром расчёта. Тогда и свалил. Эшелон был тот самый, теперь я был в этом точно уверен. Сейчас его погоняют по запасным путям, развернут, загрузят, и отправят в тыл.
Ждать было невыносимо, время в этой жаре как будто остановилось, так что, взяв «Рег» я пошёл тренироваться наружу. Сам челнок стоял в роще, почти в самом центре. Тут деревья немного расступались, давая просвет, вот сюда я и совершил посадку. Места для тренировок хватало и следующие два час пролетели для меня как мгновение. Потом ужин, и снова ожидание. Со скуки я собрал дроида и тот начал делать уборку на борту челнока. Вспомнив, что собрался проверить себя в капсуле, прошёл в трюм и, раздевшись, лёг в неё. Диагностика меня ошарашила, если это можно так сказать. Изменения коснулось всего, даже ДНК. Паразит меня менял, и я не мог понять плохо это или нет. Хромосом вон в ДНК прибавилось. Я так до самой темноты и изучал, что тот во мне изменил. Знаний вот только не хватало, врач первой категории, может быть, и разобрался бы, но не я. Да и учёный тут нужен по медицине, тот бы точно пояснил, что со мной происходит, во зло это или во благо. Повздыхав, я продолжил ждать наступления ночи. В моём случае даже поговорка: если невозможно прекратить бунт, то нужно его возглавить, не катила.
Наконец наступила ночь, я дождался, когда совсем стемнеет и, подняв челнок в воздух, повёл его вдоль нитки железной дороги в сторону передовой. Войск тут хватало, оборудование высвечивало людей, но которые из них мои, попробуй, найди. Прикинув, как бы я сам поступил, решил, что разгрузку лучше провести на одной из близких к передовой станции. Самая близкая была уничтожена, а вот та, что была за ней, в двадцати километрах от передовой, не смотря на явные следы бомбёжек, ещё функционировала, а заметив самодельные съезды и даже следы от гусениц, понял что нашёл. Дальше я двигался по следам. Челнок висел на километровой высоте, слегка свистел двигателями. Не ревел, так что уши можно в коробочку складывать, и не привлекал к себе внимание. Разведывательное оборудование позволяло мне видеть ночью как днём, так что следов танков я не терял. Их пытались замаскировать, похоже, к последнему привязали срубленное дерево. Немецких пилотов может это и обманет, но мне ничего не помешало найти небольшой лес, где те встали на опушке, кстати, неплохо замаскированные. Кто-то из танкистов в этом толк понимал.
Убедившись, что на другой стороне леса никого нет, в стороне только часть на сотню людей стояла, судя по технике с транспортом связанная, я совершил посадку, подломив пару деревьев у основания, и заглушил двигатели. Тот до опушки метров триста, сверху я прикрыт. Ремонтный дроид, что я взял с собой, поднял сломанное дерево и листвой накрыл челнок, потом со вторым тоже-самое проделал. Всё, от обнаружения с воздуха замаскирован, теперь до танков осталось добежать. Надев бронекостюм, я вооружился и, оставив челнок под охраной специализированых дронов, побежал к танкистам. Нужно поторопиться. Летняя ночь коротка, а я и так много времени потратил на то чтобы их найти. До рассвета всего два часа осталось.
Через пару минут я уже был где надо. Вот дальше встала проблема, как среди почти трёх сотен людей найти нужного? Часовых я обошёл, после чего стал банально подходить к каждому из спавших и проверять их на установленную сеть. Тех, кто просыпался, усыплял станером поставленным не на оглушение, а на недолгий сон. Там была возможность менять тип излучения, полицейская машинка всё же. Однако сколько я фонариком не освещал людей, нужного лейтенанта всё не было и не было. Я проверил всех кто мог, даже в технику начал заглядывать, пока в одном танке на месте наводчика не нашёл того кого нужно. Он сразу проснулся и дёрнулся когда я, осветив фонариком, определил что это моя цель. Я сразу же нанёс удар пальцами, вырубая его, не встретив при этом никакого противодействия. По идее с боевыми базами даже сонным можно отбиваться от нападения, на вбитых рефлексах, а тот этого не сделал. Или он не понял, что на него напали, или боевых баз не имел. Предположу что второе вернее, необученный какой-то владелец сети. Плохо. Надежды на него начали сыпаться.
Вытащив его тело из боевого отсека танка, кстати, «Т-26», я закинул его на плечо и побежал вглубь леса. Вот-вот рассветёт, а мне ещё с ним пообщаться нужно. Пока нёс его, тот шлемофон по пути потерял, оставшись в комбинезоне. Бросил я его на листву метрах в трёхстах от секретов, и быстро обыскал. На поясе у него была кобура с «Наганом», за голенищем сапога нашлась классическая финка, у меня такая была, досталась трофеем от блатных. Документы, найденные в нагрудном кармане гимнастёрки, пришлось комбез расстегнуть, чтобы до них добраться, были оформлены на командира танкового взвода лейтенанта Семенова Алексея Всеволодовича, восемнадцатого года рождения, комсомольца. Помимо документов тут была пачка писем от родных, и недописанное письмо в ответ.
— Так ты местный, — пробормотал я. — Откуда сеть тогда?
Уже совсем рассвело, так что можно было работать и без фонарика. Быстро пролистав документы, я задумался. Что-то не сходится. Сеть есть, пилотский разъём на затылке тоже, я уже проверил, не обознался, почему он тогда тут?
Достав медицинский планшет, сканер нужной специализации я не нашёл, и подключив его к разъёму на руке, стал проверять что за сеть установлена.
— Не понял, она же отключена, — удивился я, после чего посмотрел на лейтенанта и пробормотал. — А ведь, похоже, ты не знаешь, что у тебя сеть стоит. Не пилотская правда, штурмовика третьего поколения, но стоит. Причём с усиливающим имплантом. Одним, но зато на силу. Сейчас они отключены и не работают.
Сев на корточки рядом с телом лейтенанта, я продолжал размышлять. То, что тот мне не поможет, и я зря его искал, это уже стало ясно как день. Можно уходить, выстрел холостой получился, но я решил узнать, как Семёнов обзавёлся сетью. Нажав на пару точек на его шее, я заставил того очнуться и застонать, ухватившись за шею и за голову. Открыв глаза, он почти сразу расширил их, увидев меня и работая руками-ногами, стал отползать, пока не упёрся спиной о ствол дерева.
— Ты кто? — немного жалобно он спросил.
— Можно считать, что я друг, — так же по-русски ответил я и тут же спросил на общем. — Ты меня понимаешь?
— Что? Вы немец? Я не знаю этого языка.
— Мне сложно ответить на этот вопрос, так как в моих венах течёт и немецкая кровь и русская. Как это не забавно звучит, но оба моих деда воевали в эту войну. Причём с разных сторон. Один лейтенант Вермахта, сапёр, другой закончил войну старшиной на батарее, командиром гаубицы, в Берлине.
— Мы победим?
— Если ты, говоря «мы», имеешь ввиду русских, то да, мы победим. Хотя победу у нас потом украдут. Но это уже не важно.