Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого
Шрифт:
Такова была форма борьбы против петровского полицейского воинства, опутавшего к ноябрю 17-го цепкими путами всю страну.
Так что предшественников большевиков, как теперь выясняется, по всем улицам Москвы, что тогда выглядело совершенно естественным (русский человек это делал, сильно притом рискуя, исключительно из сострадания к ближнему), в кровь лупили дубинами! И лупили, судя по всему, достаточно серьезно. А потому данная форма протеста и спасла тогда русского человека от окончательного уничтожения петровскими комиссарами, наблюдающими за этим самым пресловутым «добрым порядком». И понятно почему наша нация не была выкошена под ноль, что, судя по всему, и планировалось Петром еще в его «славных дел» самом зачатии: лишь русский является на этой земле единственным образцом из многих здесь проживающих гомо сапиенс, к которому единственному следует относить термин — человек. И если б, на свою беду, что затем (отдадим ей все-таки должное) пробовала исправить Екатерина, высадив в Поволжье первый такой десант (поволжские немцы), этот человек превратился бы в почтенного бюргера, то на месте России давно располагалась бы уже не многолюдная и богатая страна, а выжженная чрезвычайками и комбедами обезлюженная и обезкровленная пустыня. Но это наше врожденное «рохля» и «тютя» такому произойти так и не позволили, указав на то, какой человек среди всего человечества наиболее человечен.
Такова причина неудачности оказанной нам неслыханной «доброты» от исполняемого комиссарами «доброго порядка», который был внедрен прославленными в веках «великими»: Лениным, Петром и Екатериной.
А вот теперь мы узнаем, как с сиротами и жертвами стихии поступали монархи, которых революционеры-ленинцы одного, позволяющего своим крепостным зарабатывать за летнюю навигацию сумму денег, эквивалентную стоимости иномарки, звали «Палкиным», а другого, за свое царствование не подписавшего ни одного смертного приговора, нарекли «Кровавым».
«Что же такое Самодержавная Монархия и как ее отличить от ее всегубительной подделки?» [143, с. 1].
Очень просто — по отношению правителя к доверенному ему народу: если он соблюдает те законы, которые ведут к увеличению населения его страны, то этот правитель является настоящим хозяином. А когда возникает вопрос об удержании власти, то он скорее готов сам стать жертвой неблагодарного народа, нежели отдать в жертву своему благополучию свой народ. И именно в качестве эталона правителя здесь следует подразумевать последнего нашего царя:
«Вспомним… Государя Николая Александровича, на предложение террором власти остановить разраставшееся отступление /двадцать тысяч виселиц на Невском, и о революции в России пятьдесят лет не будет и слуху/ ответившего отказом» [143, с. 2].
И ему легче было в жертву отдать самого себя и даже свою семью, чем реками крови попытаться остановить предательства, которые в ту пору перекрыли уже все возможные и даже невозможные нормы.
Так вот: в Японскую войну 1904–1905 годов население России ежегодно продолжало увеличиваться на три с половиной миллиона! Причем увеличиваться именно за счет русских, чего ни до него, ни после и в мирное время никогда не бывало!
За все же правление этого царя население его страны увеличилось на сорок процентов!!!
Трехголовое чудище ленин-сталин-троцкий истребило, по разным оценкам, от 80 до 144 млн. русских людей. На самом же деле, пользуясь прогнозами Менделеева, к середине XX в. мы не досчитались и всех 300 млн. человек.
Петр свое правление обозначил: «…уменьшением численности населения едва ли не на треть…» [14 с. 168].
Если применить эти страшные цифры к Царской России и СССР, то данная людоедская политика «Льва» обязана была оставить от нашей многонациональной страны где-то к началу ВОВ что-то порядка 90 млн. пока остающихся в живых человек!
Но это по самым что ни есть скромным меркам. Ведь если принять чуть ранее приводимые 50 % потерь от петровской революции, то при замене Ленина Петром от нашей страны оставалось бы не более 70 млн. полуживых человек.
Это подведенные в цифрах итоги. Вот по каким показателям следует делать выводы: на них и ориентироваться при попытке осмысления того или иного периода русской истории..
А то все про какое-то там строили, ковали, училисьчему-то там такому особенному. Но главное-то не в том, что учились вообще, а в том, чему учились и от кого это учение воспринимали.
Вот что о великой русской артерии Волге сообщается в «Путеводителе»:
«Из древних Геродот первый сообщил некоторые известия о Волге, под именем Ра… В средние века классическое имя Волги было забыто; явилось новое, Итиль, Атель… Под именем Итиль, Идиль она сохраняет и ныне свое название у всех народов Азии» [32, с. 60].
«Ни в одном краю в России, кроме немногих исключений, нет стольких богатых и прекрасных деревень, как на этой реке. Во многих селах находится по несколько тысяч жителей, по несколько церквей и прекрасных каменных зданий; они во всех отношениях гораздо важнее некоторых городов в провинциях России» [32, с. 65].
«На всем земном шаре едва ли какая река может сравниться с Волгою в изобилии и качестве рыб; ловля их есть неисчерпаемый источник огромных богатств, приводит в обращение значительные капиталы и занимает тысячи рук; в особенности от Симбирска рыбные ловли становятся важными, и отданные на откуп, доставляют казне ежегодно до 700 000 р. В Волге водятся огромные белуги, даже трехсаженной величины, осетры в 20 и даже в 25 пудов весом; севрюги, стерляди, сазаны!.. Шобер рассказывает, что в его время (1721 г.) в Астрахани целая телега рыбы не самой крупной, именно щук, лещей, окуней, стоила только грош!.. Лет за 70, при покупке из первых рук и в значительном количестве, платили за одну большую белугу 170 к., за осетра 90, за севрюгу 30 к.; фунт икры стоил не более 5 или 6 к.
По Волге привозятся металлы из Сибири и Уральских гор; добыча астраханской рыбной ловли; богатые транспорты хлеба из плодороднейших губерний России; неистощимые дары степных соленых озер и солеварен по Каме и Костроме; необъятное количество леса в различных видах, меха, сало, хлебное вино и множество других предметов. Это удивительное торговое сообщение с одной стороны продолжается через Каспийское море в Персию; с другой распространяет ощутительное влияние на многие обширные торговые города Европы, и даже в Америку. Главные пункты на нем: Астраханьдля Персии, Дубовкадля Азовского и Черного морей; Симбирск, Саратов, Казань, Лысково, Рыбинск, Тверьдля Балтийского моря, и Нижний Новгороддля всемирной торговли.
Вообще волжское судоходство представляет торговый оборот свыше 220 000 000 руб. На всем течении ее находится ежегодно в движении до 15 000 разных судов, 300 плотов, и 260 000 человек рабочих» [32, с. 69–71].
Да, неисчислимо полезное значение наша гигантская волжская акватория имеет лишь исключительно для внутренней торговли!
Петр же вскрыл вены этой нашей родной русской артерии, и все наши богатства потекли с тех пор только лишь в одну сторону — на вывоз…