Зверь на Юге пробудился
Шрифт:
Девушка всегда считала, что Ось северян просто не любит: местные с трудом говорили, словно запас слов на жизнь у них был ограничен, ели всё подряд, даже подтухшее и подгнившее, и были крайне неразборчивы в связях. Здесь редко рождались магически одарённые дети, да и вообще волшебство словно стыдилось этих мест.
Но именно подобные факторы и позволили выстроить здесь тюрьму. На месте бывшей трещины древние воздвигли огромный замок с неприступными стенами. Но не они держали внутри узников. Энергия трещины и заклинание заморозки позволяло обездвиживать преступников без особых магических энергозатрат. Буквально
Эррин стояла на пятачке, с которого сильные ветра сдули весь снег и куталась в толстую куртку с большим капюшоном. Но теплее от этого не становилось. Здесь всё было холодным: и сизое низкое небо, и покрытые льдом отвесные скалы без единого деревца, и серый камень тюремных стен. Шкуры бослоходов, что отфыркивали узкими длинными ноздрями снег и пытались копытами откопать хоть какую-то еду, тоже были серыми. И даже их с магистром одежда была почему-то цвета мёрзлой земли. Лишь волосы Эррин, выбиваясь из-под капюшона, яркими всполохами раскрашивали этот мрачный мир.
Девушка поёжилась — и неизвестно от чего больше. То ли от мороза, который всегда царил в горах Севера. То ли от вида мрачной Древней Тюрьмы, чьи неприступные стены колкими иглами камней разрезали сизое небо. А может, её морозило от предстоящей встречи с безумным узником.
Как во сне прошли эти две недели, за которые ей пришлось пройти все крайние стадии эмоционального раздрая. Неверие, паника, неуверенность в собственных силах. Ролли был с ней всё это время, поддерживал, направлял, инструктировал. Учитель за это время вложил в её голову, кажется, больше, чем за всё предыдущее время обучения.
Она малодушно позволила себе напоследок вспомнить комфортную погоду Центрального Слоя, чистые тротуары столицы и шумные улицы весёлого академического городка. А ещё далёкое тёплое солнце. Оно, конечно, ещё будет — их путь пройдёт из сердца гор до самого иссушающего Южного Слоя. Потому что Зверю нравится жара. И через Бурмин, главный город, охраняющий Ось мира, они снова пройдут. И там ей придётся оставить учителя, чтобы дальше продолжить путь одной. Нет, не совсем одной — в компании Безумного Годдарда. И это пугало её больше всего.
С леденящим душу скрипом ворота Древней Тюрьмы приоткрылись и выпустили узника. Ему не нужно было подсказывать, кто его ожидает. Других дураков поблизости не было. Только Ролли, Эррин и три бослохода.
Высокая фигура двинулась к ним. Встречающие не спускали с него глаз, наблюдая за каждым размеренным, преувеличенно неторопливым движением. Длинные полы чёрного пальто развевались на ветру, словно крылья хищной птицы.
Почему-то Эррин ожидала, что он будет седым, как все архимаги, которых она видела в Академии. Но его лицо обрамляли пряди цвета воронова крыла. Они спускались к ледяным озёрам глаз, таких холодных и безжизненных, что она мысленно поёжилась. Но только мысленно, нельзя было показать ни грамма слабины перед этим монстром. Лицо мага было серым, с глубокими тенями под глазами. По правде, он больше походил на поднятого покойника, чем на человека.
Он остановился в трёх шагах от встречающих,
— Это просто оскорбительно, что сдерживать меня прислали старика и юную девственницу.
Эррин задрала подбородок, сдула рыжую чёлку со лба и вдарила со всей дури по наглецу своим главным достоянием — магией. Они проговаривали с учителем, что с демонстрацией силы затягивать не стоит. Этот момент ей показался идеально подходящим.
Безумец рухнул, как подкошенный, и захрипел. Преодолев боль, поднял искажённое лицо и вперился в неё злыми глазами:
— Кто ты?
Эррин едва разобрала слова. Она сократила расстояние между ними, измерив его тремя медленными шагами и опустилась на одно колено рядом с поверженным. С интересом исследователя разглядела его лицо, и не скрывая удовольствия, ответила:
— Парализатор. А ещё я очень-очень нервная юная девственница, которая при любом испуге свернёт тебя в бублик одним движением пальца. Это ясно?
— Ну что, Дар, — неожиданно по-стариковски захихикал спутник девушки, — обидно, когда тебя уделала кадетка, даже не закончившая Академию?
Безумец перевёл на учителя синие глаза, в которых зрачок сузился в точку от боли, и выдавил:
— Берти?
— Я рад, что ты узнал меня, Дар, — тон учителя заледенел. — Эррин, отпусти его, полагаю, первый урок усвоен.
Годдард опёрся руками о землю, поднимаясь, и на его запястьях сверкнули браслеты. Девушка знала, что безумцу до поры до времени ограничат магическую функциональность. Самый действенный способ — как раз такие наручники из изломита. Камень, который добывается на месте бывших трещин, обладает уникальным свойством частично блокировать магию. Она видела такие и раньше — в академии. Как-то профессор приносил браслеты на урок. Все ученики по очереди надевали их, чтобы почувствовать на себе, как это, когда твоя магия вдруг запирается внутри тебя. Жуткое чувство, которое навсегда запомнила девушка: словно булыжник на душе висит и распирает грудь до боли.
Но то, что браслеты были на руках Годдарда Безумного, внушало Эррин оптимизм. Правда, скоро ей предстояло выяснить, что словом можно достать человека не хуже, чем магией.
Начало путешествия. Северный Слой
Первые дни узник почти не напоминал живого человека. Казалось, что он даже не шевелил глазами. Они, как два мёртвых ледяных осколка, всегда смотрели строго вперёд. Он не оборачивался на разговоры, которые вели между собой кадетка и учитель, не вздрагивал от резких звуков, даже не понукал бослохода — тот медленно плёлся вслед за двумя своими товарищами, мерно переставляя мохнатые копыта размером со средний тазик. Седок только покачивался в такт движению.
На привалах тоже смотрел в одну точку. Причём, как он её выбирал, было не ясно. Это могли быть камени, что-то в небе, шкура бослохода, учитель. Эррин такой сомнительной чести ни разу не удостоилась.
Вечером Годдард неизменно таращился на костёр и придвигался ближе всех к огню, рискуя подпалить ноги.
И за все это время он не подал голос ни разу. Эррин пришла в голову забавная мысль, что у безумца оставался в запасе десяток слов, и он все их потратил на приветственные речи. Девушка даже фыркнула, едва сдержав смех, быстро осеклась, взглядом выхватив спутников. Но этого словно никто не заметил.