Зверь
Шрифт:
Потому что всем плевать на их имена, пока они приходят полностью вооруженными до зубов.
Медицинский персонал Братства также был неподалеку - Мэнни в своем мобильном хирургическом автомобиле в полутора километрах отсюда, Джейн и Элена в одном из фургонов примерно в трех километрах.
Рейдж посмотрел на часы. Шесть минут с небольшим.
Левый глаз начал подергиваться, и он выругался. Как, черт подери, ему удерживать себя на месте так долго?
Обнажив клыки, он выдохнул через нос, выпуская две струйки воздуха, тут
Иисусе, он не мог припомнить, когда в последний раз так заводился. И он даже думать не хотел о первопричине. По правде говоря, сколько он уже избегал этого «почему»?
Ну, с тех пор как они и Мэри пережили этот странный тяжелый момент, и он начал чувствовать...
– Рейдж.
Его имя прошептали так тихо, что он повернулся, чтобы убедиться, что это не его подсознание разговаривает с ним. Неа. Это был Вишес... и учитывая выражение лица Брата, Рейдж предпочел бы, чтобы это был его внутренний голос. Бриллиантовые глаза светились нехорошим светом. И татуировки вокруг виска вовсе не исправляли ситуацию.
Козлиная бородка - вещь нормальная, если не оценивать ее стильность. В таком случае этот ублюдок был карикатурой на дозировку Регейна2 .
Рейдж покачал головой.
– Ты разве не должен быть на месте...
– Я видел эту ночь.
«О, черт, нет, - подумал Рейдж.
– Неа, ты не устроишь это сейчас, брат мой…»
Отвернувшись, он пробормотал:
– Избавь меня от Винсента Прайса3 , ладно? Или ты пытаешься изобразить парня, который озвучивает трейлеры к ужастикам...
– Рейдж.
– ... потому что там у тебя есть будущее. «В мире... где людям нужно... заткнуться и делать свою работу...»
– Рейдж.
Когда он не повернулся, Ви обошел его и посмотрел в лицо, гребаные бледные глаза сияли точно пара лазеров, окруженных облаком ядерного взрыва.
– Я хочу, чтобы ты пошел домой. Сейчас же.
Рейдж раскрыл рот. Закрыл. Снова открыл... и напомнил себе говорить потише.
– Слушай, сейчас не время для твоей экстрасенсорной хрени...
Брат схватил его за руку и крепко стиснул.
– Иди домой. Я не шучу, мать твою.
Холодный ужас пронесся по телу Рейджа, понижая температуру всего тела... и все же он вновь покачал головой.
– Отвали нахрен, Вишес. Серьезно.
Он не заинтересован в еще одной порции магии от Девы Летописецы. Он не...
– Ты нахрен умрешь этой ночью.
Сердце Рейджа остановилось. Он смотрел на лицо, которое знал годами, смотрел на эти татуировки, поджатые губы, суровые черные брови... и блестящий ум, обычно выражавшийся посредством сарказма, острого, как меч самурая.
– Твоя мать дала мне слово, - сказал Рейдж. Нет, он что, серьезно
– Она пообещала, что когда я умру, Мэри сможет отправиться со мной в Забвение. Твоя мать сказала...
– Нахрен мою мать. Отправляйся домой.
Рейдж отвернулся, потому что должен был. Или так, или его башка взорвется.
– Я не оставлю братьев. Не бывать этому. Ты можешь и ошибиться, один-то раз.
Ага, и когда это в последний раз случалось? В восемнадцатом веке? В семнадцатом?
Никогда?
Он заговорил с Ви.
– И я не собираюсь в страхе бежать от Забвения. Я начал думать так, и я закончу с оружием в руке, - он зажал рукой козлиную бородку, чтобы брат его не перебил.
– А в-третьих, если я не буду сражаться сегодня, едва ли я просижу целую ночь в особняке взаперти. Моему пурпурному дружку пора выйти на завтрак, обед и ужин, понимаешь?
Ну, есть еще и «в-четвертых». И четвертый аргумент... был очень плохим, настолько плохим, что он не мог выносить его дольше секунды, требующейся для того, чтобы на ум пришла всякая дурь.
– Рейдж...
– Ничто меня не убьет. У меня все под контролем...
– Нет, не под контролем!
– прошипел Ви.
– Ладно, хорошо, - выплюнул Рейдж, подаваясь вперед.
– И что, если я умру? Твоя мать даровала нам с Мэри величайшую милость. Если я отправлюсь в Забвение, Мэри просто встретится со мной там. Мне не приходится беспокоиться о разлуке с ней. Мы с ней будем в полном порядке. Кому вообще нахрен есть дело, если я сдохну?
Ви тоже наклонился ближе.
– А ты не думал, что Братьям будет не все равно, мать твою? Серьезно? Ну, спасибо, мудак.
Рейдж посмотрел на часы. Оставалось две минуты.
С таким же успехом могло оставаться две тысячи лет.
– И ты доверяешь моей матери, - с издевкой произнес Ви, - в таких важных вещах. Я не думал, что ты настолько наивен.
– Она умудрилась дать мне альтер-эго гребаного тираннозавра! Это внушает доверие, черт подери.
Разом из темноты до них донеслись несколько птичьих голосов. Несведущий человек мог решить, что просто кучка ночных сов решили устроить свою версию «Идеального голоса»4 .
Проклятье, они говорили слишком громко.
– Проехали, Ви, - прошептал он.
– Беспокойся о своей шкуре, умник ты эдакий.
Его последняя мысль, перед тем как его мозг сошел на нулевую видимость, и ничего нельзя было распознать за пеленой агрессии, была о Мэри.
Он вспомнил, когда они в последний раз были наедине.
Это было его личным ритуалом перед выпусканием зверя на волю, ментальным талисманом, который он поглаживал на удачу. И сегодня он видел ее стоящей перед зеркалом в их спальне - перед тем, что висело над высоким бюро, где они хранили наручные часы и ключи, ее украшения и его леденцы, их телефоны.