ЗвеРра
Шрифт:
— Ты, как я погляжу, куда умнее зубров и силой их не наделена, многие к тебе тянутся?
— Не твоя печаль, Полярная Звезда, — ехидно усмехнулась Диса. — Твоя печаль — Артефакт вернуть, чтобы живым остаться.
— Спасибо, что напомнила. Подскажи ещё — как, и получишь двойную благодарность.
— Даже тройная благодарность не заставит меня сделать это.
— Говорят, Лунный волк бродил здесь последние дни.
— Я думаю, это плохо, — перестала улыбаться чернобурка. — Может быть, он решил, что твои внутренности значительно больше подойдут для его целей, нежели потроха третьего человека? Время идёт,
— А какие у него цели?
— Такие же, как у всех. Найти выход. Какой-нибудь. С Артефактом или без.
— И почему мои внутренности покоя никому не дают?
— Ну какая-то хоть польза с тебя должна быть? — округлила глаза чернобурка. — Лежишь бревном несколько дней, Артефакта не нашёл. Вот он и…
— Ну так время, мне отпущенное, ещё не вышло! — возмутился помимо собственной воли Марк.
— Маленькая ошибка, — лучезарно улыбнулась Диса и небрежно взяла ватрушку с тарелки Птеки. — Ещё не вышло время, отпущенное ЗвеРре. Твоё личное может закончиться значительно раньше. Это к первым людям здесь относились с трепетом и надеждой, в то, что шестой человек найдёт Артефакт никто уже не верит.
— Никто-никто? — задумчиво подпёр щеку рукой Марк.
— Почти никто. И, видимо, Лунный волк считает, что тебя можно употребить с большей пользой в э-э-э разделанном, так сказать, виде… — жизнерадостно заключила Диса, аппетитно вгрызаясь в ватрушку. — Я так думаю, — добавила она с набитым ртом.
Птека гневно нахмурился.
— А я так не думаю! — пискнул он, собрав волю в кулак.
Диса, как обычно, величественно его проигнорировала.
— Не знаю, заметил ли ты, Марк, сражаясь со звеРрюгами и собирая клочки бумаг по подземельям, — продолжила она, расправившись с ватрушкой, — но кроме зубров никто не рвётся тебе помогать. Ни волки, ни лисы, ни соболя не изъявили желания тебя видеть. Не пригласили в свои дома. Я уж не говорю о лосях.
— Я заметил, — спокойно подтвердил Марк. — Уже одно только назначение тебя телохранителем о многом сказало.
— Верно. В тебя и раньше-то никто не верил, а после твоего загадочного столкновения с шиповником Круга Бессмертия — и подавно. Все думают, ты пытался бежать из ЗвеРры. И не смог. Только поддержка зубров и охрана мельницы спасла тебя от растерзания на мелкие клочки, пока ты был без сознания. Сегодня зубры ушли. А луна убывает… Весёлая будет ночь.
— Ну вот, помылся не зря, умру чистым. И объевшимся, — усмехнулся Марк. — Но ты сама себе противоречишь. Если в человека не верят с самого начала, то, обычно, не растерзывают с таким гневом. Картинка, которую ты нарисовала, происходит под лозунгом "Мы ему так верили, — а он…".
— Многие думают, что будет легче захлебнуться в Безумии ЗвеРры с мыслями о том, как славно расправились с последним человеком, выместив на нём всю горечь бессилия.
— Угу. Я всё понял. Во мне изначально не видели спасителя et cetera. Я появился в качестве козла отпущения, — с кривой улыбочкой подытожил услышанное Марк.
— Это неправда!!! — закричал, не сдержавшись, Птека. — Мы тебя очень любим! И не дадим растерзать! Всё, собираемся и уходим домой. Крысок отогнали — наваляем и всем остальным! Отобьёмся.
— О-о, это что-то новенькое… — хмыкнула презрительно Диса. — Вот для кого ты, оказывается, Полярная Звезда без всяких скидок. ЗвеРрики озверели, какая
— Нет, Птека, мы не пойдём отсиживаться в ваших замечательных подвалах. У нас важные дела сегодня, — Марк улыбнулся снова, уже обычной своей открытой улыбкой.
Птека победоносно посмотрел на Дису и уцепил из сита последнюю ватрушку.
— Приятно было с вами посидеть. Но дела-а-а… — Диса щелкнула пальцами, в руке возник кружевной платочек, чернобурка грациозно промокнула губки и, кутая изящный носик в меха, мягко удалилась.
— Вот ведь какая гадкая! — пробурчал Птека, убедившись, что Диса спустилась с мельничной лестницы и услышать его слова не сможет.
— Да не обращай внимания, — махнул о чём-то крепко задумавшийся Марк. — Ничего нового мы не услышали. Ну нашли в городе стрелочника, эка невидаль. Не это нас сейчас тревожить должно.
— Да? — удивился Птека. — А что же?
— Разве ты не заметил? Луна убывает, а Лунный волк бродит вокруг мельницы, как ни в чём не бывало. А раньше — память у меня хорошая — он оживал обычно в полнолуние и, как мог, охранял от звеРрюг контролируемые волками участки города. То, что звеРри меня видеть не жаждут — сугубо их проблемы. В новолуние всё равно встретимся. А вот Лунного волка нам нужно навестить сегодня. Жаль, что мы всю твою стряпню съели, ночью она бы нам ой как пригодилась червячка заморить.
— Всю, ага… Как же! Обижаешь. Я как эту чернобурую бестию увидел, так сразу припрятал кое-что, — похвастался Птека.
— Отлично.
Марк растянулся на кровати поверх одеяла.
— Быть сытым и чистым удивительно приятно, — сообщил он, зевая. — Да, кстати, твоя команда вязальщиков не сможет сделать мне второй такой же рюкзак, только меньше? Дамский? Хочу Илсе подарить.
Птека задумался. Потом сказал:
— Ребята сделают. В полдень Фтека подойдёт, скажу ему. Илсе можно. Она не такая противная, как эта Диса, — заклеймил чернобурку Птека. — Только я всё равно не понял, что мы будем делать этой ночью.
— Будем искать Артефакт дальше, что ж тут непонятного — зевнул Марк, засыпая.
ЛУНА УБЫВАЕТ
Ночь двенадцатая
Вечером звеРрюга вернулся на мельницу куда более грязным и ароматным, чем был до мытья.
— Рысь ел, — сумрачно объяснил он. — Протухла. Вкусная.
— Вот и славно, — одобрил Марк, бреющийся наточенным кухонным ножом. — Славно, что не голодный. Только пахнешь ты так, дорогое чудо-юдо, словно по её останкам катался. Дело твоё, впрочем. Сейчас закончу, и пойдём, погуляем по бережку.
— Рыбку поймаем? — оживился звеРрюга.
Марк задумался.
— А это мысль. Очень здравая мысль.
— Захватить наживку и крючки, — велел сам себе Птека, собирающий корзину.
Было ещё вполне светло. Стрекозы гоняли над рекой. Троица (состоящая из плохо побритого парня в затёртых джинсах, коренастого звеРрика с корзиной и зверРюги в росомашьем обличье) вблизи мало смахивала на любителей пикников, но издалека вполне могла сойти за двух непохожих братьев и собаку.
Они, не спеша, побрели вниз по течению, наслаждаясь последними минутами тёплого затишья перед холодной, наполненной страхом ночью.