Звезда над рекой

Гитович Александр Ильич

Переводам китайских классиков Александр Гитович посвятил много лет своей жизни. Последнее десятилетие он уделял им гораздо больше времени, чем собственным стихам, и в течение ряда лет выступал в печати только как переводчик. Но это был период роста и собственной его поэзии. Стихи нового Гитовича, Гитовича 1958–1962 гг., которые вошли в этот сборник, очень немногочисленны и немногословны, мало публиковались в журналах, почти не замечались критикой. Но это — очень весомые стихи, и в них есть подлинно новое не только с точки зрения индивидуального пути самого Гитовича, но и с точки зрения сегодняшних путей всей нашей советской лирики.

Предельная спрессованность и в то же время внутренняя упругость, сочетание ясной идейной целеустремленности и психологической углубленности, трезвости и темперамента новой, умудренной опытом веры, гармония «звука» и «рисунка мысли» — вот к чему стремится в своих лучших

и зрелых стихах Гитович — и это стремление находится в русле самых новых, передовых поисков нашей поэзии.

За этой книгой стоит большой жизненный и творческий путь, в ней слышен мужественный и чистый голос старых большевиков и старых фронтовиков, пограничников и разведчиков, дышат их страсть, и боль, и раздумье, и мечта, и вера. Нельзя читать эту книгу равнодушными глазами. Я писал о ней не беспристрастно, ибо я пережил в ней многие судьбы своего поколения читателей, а я помню стихи Гитовича еще с тех времен, когда они появились в местной газете за подписью: «Александр Гитович, 14 лет». Те стихи давно позади, пройдена юность, достигнута зрелость. Самое трудное в зрелости — это открывать в ней свою молодость.

А. Македонов

Размышляя об искусстве

Из цикла «СТАРОМУ ДРУГУ»

Старому другу

К. А. Демину

Ну вот, мы и встретимся снова, Вдвоем посидим у стола, Обдумаем век наш суровый, Превратные наши дела. Что ж, старое сердце не вынешь, Никак не починишь его… Мы вместе выходим на финиш, И вроде бы — всё ничего. И все же, как надобно смертным, Еще раз проверим, дружок, — Горит ли огонь беззаветный, Который в нас Ленин зажег?

1958

Четыре войны

Нам дан был подвиг как награда, Нам были три войны — судьбою, И та, четвертая, что надо Всю жизнь вести с самим собою. От этой битвы толку мало, Зато в душе у нас осталась Сопротивляемость металла, Где нету скидок на усталость.

1961

Работа

Старость жаждет трудиться: Ей некогда время терять — Жизнь торопит ее Обо всем поразмыслить подробно. Все ночные бессонницы — Это ее благодать… Я приветствую старость, Которая трудоспособна.

1961

Воспоминания

Немного ближе иль немного дальше, Побольше иль поменьше было фальши, Не все ль равно, кто длань свою простер — Московский или питерский актер? Их освещала рампа мне когда-то, А ныне разум моего заката Проник сквозь грим — и я теперь смотрю, Смеясь и плача, на свою

зарю.

1961

Стихи неизвестный поэтов

Неведомых художников холсты, Внезапно получившие признанье, Музеи купят в громе суеты, Чтобы пополнить пышное собранье. Но неизвестных стихотворцев труд, Стихи, рожденные для долгой жизни, Их ни в какой музей не продадут: Они давно подарены Отчизне.

1961

Битва

Есть мир Таких понятий и предметов, Такого самомненья Торжество, Что только Племя грозное поэтов Быть может в силах Одолеть его.

1961

Памяти поэта

Н. А. 3.

Он, может, более всего Любил своих гостей — Не то чтоб жаждал ум его Особых новостей; Но мил ему смущенный взгляд Тех, кто ночной порой Хоть пьют, а помнят: он — солдат, Ему наутро — в бой.

1961

К музе

Ну какими мы были талантами — Мы солдатами были, сержантами. Но теперь, вспоминая о том, Веря в наше святое призвание И борясь за военное звание, Меньше маршала — мы не возьмем.

1962

Надпись на книге «Лирика китайских классиков»

Н. И. Конраду

Верю я, что оценят потомки Строки ночью написанных книг, — Нет, чужая душа не потемки, Если светится мысли ночник. И, подвластные вечному чувству, Донесутся из мрака времен — Трепет совести, тщетность искусства И подавленной гордости стон.

1961

Рассвет

Смотри и слушай: не сейчас ли И звук звучит, и светит свет? Покамест звезды не погасли, Готовься встретить день, поэт. Вновь будут звезды загораться И птицы петь в ночной тиши, — Пойми их труд, чтоб разобраться В системе вечных декораций К последним подвигам души. И если крылья не повисли И ты не выдохся в борьбе — Звук мысли и рисунок мысли Ты вновь соединишь в себе.