Звезда по имени...

Бандильерос Ганс

– Замечательно. Ещё?

Асока задумалась, после чего вытащила последние аргументы:

– Вообще, я считаю, что поступаю правильно. Джедаи забывают, что им не принадлежит право на истину. Они даже не придут к единому мнению, что есть Сила, что уж говорить про то, что бы диктовать другим, как правильно жить. Десятки тысяч лет, от первых орденов дже’даи до Руусанской реформы, орден не следовал этим правилам, и были намного сильнее нынешнего ордена. Я хочу сказать, что это мой выбор, и я выбираю собственную жизнь так, как получится. Без нравоучений ордена.

– Право на ошибку есть у каждого, –

поддакнул я, – если ты и была не права, то нести ответственность будешь ты, а если не прав орден… они просто закроют на это глаза, перед тобой никто не извинится. Сила не скована рамками каких-либо религиозных учений, и Джедаи в целом – лишь попытка систематизировать форсюзеров и дать им централизованную власть, права на истину у них нет и не было никогда. Если уж на то пошло, то все остальные – Ситхи, Раката, мелкие секты – есть такие же попытки, но джедаи просто достигли большего благодаря своей мултикультурной природе и связям с республикой. Есть лишь сила, всё остальное – суеверия. Есть лишь та правда, которую подсказывает тебе сила, сердце и разум. Остальное – чужие правила. Каждый сам вправе решать, подчиняться этим правилам или нет. И вправе отказаться от них – мы свободны, такими создала нас сила, всё остальное – наше решение.

Асока покивала, после чего мы начали тренинг. Нам оставалась пара часов, поэтому использовать мы их попробовали по максимуму.

* Келдабе *

Бен Кеноби наслаждался видом летнего сада. Лето уже вошло в ту пору, когда зной отступил и время наступило самое что ни на есть приятное. Вдохнув в очередной раз аромат цветов, он унёсся в дни своего детства.

Недолго ждать пришлось ему – через полчаса Сатин тихо подошла к беседке, однако застать джедая врасплох так и не смогла. Поднявшись, он пригласил Сатин в беседку, где они слились в поцелуе. Сатин обвила шею Кеноби руками, а джедай не нашёл ничего лучше, чем спросить, разорвав поцелуй:

– Работа?

– Будь она неладна.

– Что-то новое?

– Рутина.

И они повторили поцелуй.

Посреди их поцелуя, который грозил перерасти в секс, над дворцом раздался сигнал тревоги, небо осветилось защитным куполом дефлекторов и кинетических щитов, однако, поздно. Гром, раздавшийся с небес, заставил Криз и Кеноби вылететь из беседки. Звук исходил от тормозящих кораблей – трёх, весьма необычной формы. Разогнавшись в пикировании до гиперзвука, истребители прошли через атмосферу планеты и прошили кинетические щиты как пуля бумагу – сорок тонн, сгруппированные в маленький истребитель и разогнанные до двенадцати мах это немало. Пробив щиты, истребители затормозили, зависнув над землёй. Со стороны дворца уже неслась вооружённая до зубов охрана, однако дальнейшее заставило всех сильно задуматься, можно даже сказать, впасть в прострацию. Истребители плавно опустились перед герцогиней, и из них вылезли люди… взявшие их в кольцо охранники наставили оружие.

– Сатрес, если не уберёшь пушки, я могу занервничать, – громко предупредил его главный пилот, – а если я занервничаю, могу эти игрушки и поломать.

– А ты не угрожай, Скайуокер, влетел сюда как умалишённый и ещё права качаешь…

– Уж извини, хотелось повидать сестру, спасу нет, – главный пилот, Энакин, под удивлёнными взглядами Сатин и Бена, пожал руку начальнику охраны, после чего обернулся к герцогине.

– Привет, голубки. Соскучились по нам?

– Эни? – Герцогиню прошиб нервный тик на один глаз, – ты что здесь делаешь?

– Прилетел повидаться. Тем более что кое-кого нашёл, – он кивнул на девочку-тогруту рядом с собой.

– Асока!? – удивился Кеноби.

– Бен? – повторил его тон Скайуокер.

– Может уже хватит, – из-за спины Скайуокера под ясны очи Кеноби вышел мальчик, очень похожий на Скайуокера и тогрут одновременно, – Пап, ты не познакомишь меня со своим другом?

– О, это Бен Кеноби. Мы познакомились с ним давным-давно на Татуине. Тогда были лихие времена – гонки, ситхи, королевы на каждом шагу…

Во встречу его замечание внесло ещё больше сюрреализма.

– Так, стоять! – гневно вскричала Сатин Криз, от чего от неё отшатнулся даже Бен, – Скайуокер, какого хрена ты прорываешься через охрану МОЕГО дворца, паршивец?

– Действительно, – изобразил обиду Энакин, – надо было записаться на аудиенцию, верно?

Охрана, поняв, что нападения не будет, потихоньку стала выходить, оставляя спорщиков одних.

– Быстро во дворец! – скомандовала герцогиня, поправив платье.

Дальнейший разговор проходил в комнатах герцогини. Энакин сел на диван, заняв самое привилегированное место, Шиай и Асока Скайуокеры заняли одно кресло, им было не привыкать, а Сатин и Кеноби уселись на диван напротив Энакина. По-прежнему, в комнате царила лёгкая атмосфера сюрреализма.

– Энакин Скайуокер, – нарушил молчание Оби-Ван Кеноби, – это действительно ты? Я думал, ты умер. Все думали.

– И все ошибались. Как говорится, не дождётесь.

– Но… тебя же нигде не было! Мастер Квай-Гон даже имел проблемы с советом из-за твоей «смерти».

– Я в курсе. Мне очень жаль, но я ушёл от вас не по собственной воле. Меня спас один мой друг, после чего мы, я и Эрдва, пережили немало приключений.

– Я не отказался бы послушать, вечерком за чашечкой чая… – кивнул Бен, – но меня больше интересует, что делает моя ученица у тебя?

– Асока? Она обучалась. А что же до обстоятельств нашей встречи… умеете вы, Оби-Ван, терять юных учеников. Сначала меня в трупы записали, потом Асоку потеряли.

Сатин между тем переводила взгляд с Шиая на Тано, и обратно. Потом посмотрела на Скайуокера. Зная его, понимала, что он явно не в своей привычной манере общается.

– Ладно, сделанного не воротишь, – Энакин тяжко вздохнул, – что у вас здесь случилось? Я имею в виду причину, по которой джедай вдруг уединяется с Сатин в саду…

Сатин немного смутилась, а вот Бен далеко не немного.

– Энакин, – недовольно пробурчал джедай, – между прочим, у меня не меньше вопросов. Почему ты влетел во дворец так… почему тебя знает охрана, почему ты вообще прилетел сюда?

– Хорошие вопросы, – кивнул Скайуокер, – сестра, может, ты объяснишь ему? – я повернулся к Сатин. Бен закашлялся на слове «сестра».