Звезда Сарханов
Шрифт:
смирившись со своей незавидной участью, отчего щупальцеобразные синие отростки,
так напоминающие косы, свесились ей на грудь. Герин медленно подошел к
трессианке и одним движением разорвал платье, оголяя стройную синюю спинку.
– А ты стой и смотри, - сказал он обращаясь ко мне, - не вздумай отвести взгляд.
Я с вызовом уставилась ему в глаза, но они остались пустыми и безучастными. Всё
внимание неприметного было приковано к распятой между
Герин не спеша подошел к стене и нажал на что-то, отчего пласт кирпичей
перевернулся, явив стенд с набором разнообразных кнутов. Даже отсюда я видела,
что все они выполнены из кожи, мастерское плетение, резные рукоятки, их можно
было бы посчитать красивыми, если бы они не служили орудием страшных телесных
наказаний. Длинна кнутовища в среднем не превосходила двух метров. Сравнительно
тонкие, они сужались от рукоятки к хвосту. Был среди этих ужасных кнутов один,
которых привлек мое внимание. Я точно знала – это самый опасный, самый страшный.
В его плетении обычная кожа соединялась с тонкими полосками металла, который
поблескивал в тусклом свете, падающем от мерцающих камней. В мозгу сразу всплыла
картина, как это орудие со свистом рассекает воздух и впивается в спину жертвы,
разрезая вплетенным металлом плоть до ребер, даже при слабом ударе.
Герин почувствовал мой взгляд, повернулся и любовно поглаживая напугавший меня
кнут, глядя мне в глаза улыбнулся. Я впервые видела проявленные им эмоции.
Улыбка была мерзкая, предвкушающая. Меня передернуло от отвращения.
В этот момент дверь на соседней стене с лязгом отворилась и в зал зашел огромный
нубериец, затянутый в форму, которую я видела на корабле.
– Шейн Герин, прошу прощения, - откашлявшись начал он.
– Ты отвлекаешь меня, Барт, - откликнулся этот маньяк, - портишь мне
предвкушение пира.
Клочья странного тумана окутывающие Герина впервые пришли в движение и мерзко
зашевелились, перетекая вдоль его тела. Нубериец вздрогнул, но продолжил.
– Простите, шейн, дело неотложное. К вам прибыли с приказом от Повелителя, - и
мужчина кивнул в сторону двери в которую вошел.
– Как не к стати, - скорчился Герин. Было видно насколько его лицо не привыкло к
мимике, - зови.
Нубериец поклонился и развернувшись вышел. Через несколько мгновений дверь
отворилась вновь, впуская две завернутые с головы до ног в объемные серые плащи
с глубокими капюшонами фигуры. Герин отошел к визитерам и о чем-то неспешно,
очень тихо с ними разговаривал. Я не смогла разобрать ни слова
Спустя некоторое время, коротко кивнул «плащам» и те выплыли в коридор, а в зал
тут же вернулся Барт, вытянувшись по стойке «смирно» у дверей, в ожидании
приказаний.
Герин подошел к стене и снова на что-то нажал, открывая в этот раз нечто вроде
бара, уставленного бутылочками с разноцветными жидкостями. Затем, взяв одну из
них, направился к столбам.
– Тебе повезло, самка, - холодно сказал он, обращаясь к Таури. Я видела, как у
той от облегчения едва не подкосились ноги. Герин обернулся к нуберийцу и
продолжил, - Барт, подойди.
Как только тот оказался рядом, он протянул Барту бутылочку с зеленоватой
жидкостью.
– Возьми, обработаешь самку, потом приведешь ее ко мне – я сотру ей память.
Что-то мне подсказывает, в ближайшее время Анситору очень понадобится утешение.
Нужно быть готовыми, - он обернулся к молчаливым слугам, державшим цепи, и
кивнув на Таури, скомандовал, - отпустите ее.
Раздался лязг металла, цепи ослабли, и трессианка, не удержав равновесия,
развалилась у ног мужчин.
– Подними ее и пошевеливайся, - приказал он Барту, тот поклонился и, подхватив
Таури, скрылся за дверью.
– А вот тебе не повезло, - оскалился этот маньяк, глядя на меня, - тебя приказано
ликвидировать, не привлекая внимания. В идеале тебя можно было бы просто
отравить, но разве могу я отказать себе в удовольствии и не попробовать вкус
энергии твоей крови, незабываемые вкусы твоего страха и паники. Даже твой гнев,
пока мы шли сюда, был чрезвычайно вкусен.
Я похолодела от ужаса. Тело покрылось липким потом и неприятными мурашками.
– Видишь, ты уже боишься так сладко, - мурлыкнул это извращенец, а я не смогла
выдавить из себя не звука.
– Зафиксируйте самку, - приказал он стоящим у столба слугам.
И только когда двое неприметных ринулись и схватили за руки, ко мне вернулась
способность говорить.
– Отпустите меня немедленно, - кричала я, тщетно пытаясь вырваться из стального
захвата конвоиров, билась, изворачивалась, но медленно приближалась к
ненавистным столбам.
Теперь уже я визжала и всхлипывала, пытаясь освободиться. Теперь мои звуки
повторяло гулкое эхо, отражаясь от стен этого жуткого места. С противным щелчком
на моих запястьях защелкнулись металлические браслеты, напоминающие кандалы.
Цепи натянулись, поставив меня в позу распятья.