Звезда сомнительного счастья
Шрифт:
Когда я зашла, он вежливо поздоровался, не отрываясь от своего занятия.
– Да, да, конечно, добрый день! – рассеянно ответила я, думая о своём.
Кухня была действительно, очень большая и имела несколько столов, над ними висели какие-то большие хорошо вычищенные кастрюли, сотейники и плошки. Столы также были выскоблены ножами до белизны. Одним словом, чувствовалось, что в этом месте часто бывают и следят за чистотой.
– Хм… вы знаете, я не об этом хотела поговорить с вами, Ричард – издалека начала я, присев на краешек стула – если судить по рассказам тётушки Алисии, то Нейнон – это очень большое и богатое поместье…
–
Я молча кивнула и вышла. Конечно, я и сама всё это понимала, просто… не знаю, как сказать… очень захотелось вдруг оказаться снова ребёнком и знать, что о тебе обязательно позаботятся. А сейчас я сидела возле одного из маленьких столиков в той комнате, где я ночевала.
Минутка слабости прошла. Я отправила Оливию вниз, попросила её найти какую-нибудь лохань для того, чтобы можно было помыться, поменять моё платье и расчесать воронье гнездо на голове. А тётушка Алисия отправилась готовить для всех завтрак. Несмотря на причитание старой няньки, что так не положено – благородной леди есть вместе с челядью, я оборвала её словами, что мне сейчас не до соблюдения этикета. Пусть найдёт на кухне продукты, достаточные для приготовления сытного завтрака, и этого будет вполне достаточно.
Та, ворча, удалилась, не осмелившись перечить. И правильно сделала, между прочим. Я распечатала те документы, которые дал мне поверенный, крепко держала их перед собой… грязно выругалась и подошла к окну, пережёвывая то, что я прочла. Поверенный кое-что не уточнил – папенька, действительно, наследство-то принял, только вот за все эти годы он не стеснялся его тратить. Вот уж не думаю, что эти расходы были в интересах старшей дочери, девочки-сиротки, которая жила в далёком монастыре.
Я решительно вернулась к листам бумаги, которые оставила на маленьком столике для карточных игр с поцарапанной крышкой. Так, возможно, что ещё не всё потеряно! Я хочу сказать, что отец ведь тратил мои деньги, а они ему не принадлежали, то есть, фактически, он обманывал меня, прикарманивая эти деньги! Я в волнении побегала по ковру, пока меня не осенило: ничего мне не светит. То есть, мне не стоит подходить к этому миру с привычными мне мерками. Конечно, отношение к женщине (только благородного сословия) здесь довольно куртуазное, но в большинстве своём она является всего лишь дополнением к мужчине.
Допустим, если бы я вышла замуж до двадцати одного года, то есть, до своего совершеннолетия, то моим наследством мог бы распоряжаться мой супруг или я сама, опять таки, с дозволения супруга. Вот так-то!
Я вновь с отчаянием посмотрела в тот листок, который вручил мне поверенный. На позавчерашний день, когда я приняла своё наследство, на моём счету было около двухсот гольденов. Прямо скажу, не разгуляешься! Я продолжала смотреть на бумагу, словно она была способна поменять то, что на ней написано. Но нет… я глубоко вздохнула. Итак. Папаша, ободрав счета дочери, принялся за то, чтобы «доить» её собственность, приводя его в упадок. При полном попустительстве со стороны управляющего поместьем, черти бы его побрали!
Я мерзко улыбнулась – кажется, теперь самое время познакомиться с этим неуважаемым мною человеком! Я вышла из комнаты, осмотрелась по сторонам – никого. Я где-то читала, что благородная дама подзывает прислугу, звоня в колокольчик. К сожалению, у меня такой приспособы не водилось, поэтому я встала на лестнице и гаркнула во всю мощь своих лёгких:
– Гарин! Где вы есть? Гарин!
На мой вопль не отозвался никто, кроме Оливии, которая испуганно выглянула из какой-то комнаты с половой тряпкой в руках.
– Что это ты, решила вспомнить прошлое? Ты же, вроде, в горничные ко мне напросилась для того, чтобы поломойкой больше не работать? – хмыкнула я, широко шагая вниз по лестнице.
Оливия что-то лепетала по поводу того, что ничего она не поломойка, а самая настоящая горничная, как она есть, но я её уже не слушала, спускаясь вниз, на запах еды, доносящийся из кухни. Я не ошиблась со своими предположениями о том, где мог обретаться наш дедок, и нашла его в стратегической близости от приготавливаемого завтрака.
В данный момент он сидел возле тётушки Алисии и рассказывал, как тут ему жилось после смерти леди Сесилии. Выходило, что не очень…
– Ты погоди плакаться! – резко оборвала я – Ты мне лучше про управляющего скажи. Где он сейчас? Хозяйка приехала, а про него ни слуху, ни духу.
Гарин задумался на пару секунд, затем просиял.
– Так уехал он третьего дня! Точно, третьего дня! Он у старой Ганки квартировал, своего дома так и не заимел, а в господский дом поселиться не желал, а то и дозволения не было, кто же его знает?
Дедуля, судя по всему, решил рассказать мне всю биографию этого самого управляющего, но у меня не было возможности её выслушать.
– Третьего дня, говоришь? – это значит, позавчера.
Я подорвалась, словно решила бегом догнать подлеца-управляющего, который участвовал в разорении поместья. Хьюго и Ральф, которые были за любой кипишь, кроме голодовки, радостно осклабились. Один только Ричард смотрел на меня сосредоточенно и с осуждением, что ли. Я медленно опустилась на табуретку, откуда я так резво вскочила. Пожалуй, это крайне неумный и опрометчивый поступок с моей стороны… да и где его, этого управляющего, искать теперь?
На завтрак была жидкая каша, столь любезная сердцу каждого жителя Энландии, селёдка и неизменный лагер. Но аппетита у меня не было по понятным причинам. Едва дождавшись окончания завтрака, я встала из-за стола и вышла в сад. Деревья нуждались в уходе и обрезке, тоже касалось и кустарников. Видно было, что кто-то смог только убрать те побеги, которые не пережили зиму и выкорчевал даже откровенно старые кустарники, но до сада моей мачехи было точно далеко.
Однако откровенного воровства или намеренной порчи имущества я не заметила. Скорее всего, Гарин свои функции сторожа выполнял хорошо, либо у местных жителей не было такой необходимости – воровать всё, что плохо лежит! Я рассмеялась дребезжащим смехом. Опять я смотрю на всё со своей национальной ментальностью…
А сейчас нужно навестить ту самую старую Ганку, у которой квартировал управляющий. Что мне это даст? Я пока не знала точно, но нужно было с чего-то начинать.
Глава 14
Сказано – сделано! И уже совсем скоро Ричард помогает мне взгромоздиться на лошадь, любезно предоставленную мне Хьюго.
– Злая Бука та ещё сволочь! – с любовью похлопал он по крупу серой в яблоках лошади – Но вы, леди, её не опасайтесь, просто покажите, кто тут главный, вот и всё.