Звезда тантрического секса
Шрифт:
Я чуть в унитаз не провалилась. Очаровательный бархатный баритон имеет женское имя Лина?
– Меня зовут Сена, – пробормотала я. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, хотелось бы узнать, кто вам назвал это мое имя?
– Видите ли, – взяла я себя в руки, – я звоню вам от Игоря Нечаева, знаете такого?
Лина призадумался, я даже занервничала – Тайка разорется, что все деньги стратила.
– Кажется, припоминаю, такой приятный молодой человек, мы с ним познакомились в «Белом тигре».
– Это ресторан? – Машинально уточнила я.
– Да,
– Игорь голубой? – брякнула я.
– Скорее всего, он бисептол, мне так показалось.
– Он – чего?
– Бисексуал, скорее больше гетеро, чем гей, его больше интересовала сама непринужденная атмосфера гейклуба, чем серьезные знакомства. Я удовлетворил ваше любопытство?
– В общем-то да, вы больше с ним не встречались?
– Нет. А вы его девушка?
– Что-то вроде. Спасибо, до свидания.
Такой голос и – на тебе, Лина! Мир катится под откос, как порожняя карета. Смахнув бумагу в урну, я пошла обратно. Тая вовсю пировала, дожирая третью трубочку, и навряд ли уже голубая жидкость с лимоном и льдом в широком стакане являлась безалкогольным напитком. Отдав ей мобильник, присела напротив в глубокой задумчивости.
– Ну? Чего?
– Придумай рифму к слову «карета».
– «Лето».
– Не пойдет.
– «Лета». А что, стих сочиняешь?
– Вроде того. Вот послушай: «Мир катится под откос, как порожняя карета…»
– А мы ждем лето и конец света, – прогудела в ответ Таюха и убила во мне музу. – Дозвонилась до Лины?
– Да, это оказался мужик – случайное знакомство Игоря в клубе гомосеков.
– Так значит, Игорь гомосек?
– Нет, скорее бисептол.
Глава девятая
Наконец наигралась наша краля, расчмокалась с друзьями, подружками и повихляла бедрами на выход. Мы, отяжелевшие от коктейлей и пирожных, сыто и грузно поволоклись следом. Следующим пунктом назначения нашей куколки был тренажерный зал с бассейном. Туда мы, разумеется, соваться не стали, уж в такое-то место нас точно без какого-нибудь талончика-приглашения не пропустили бы, оставалось лишь одно: сидеть в машине, колотиться головой о приборную панель и сетовать, что за такой адский труд так мало платят.
– Ладно, – пыталась Тая играть в детектива, – мы выяснили, что Лина – это гомосек, а Игорь гомосечил местами и по праздникам.
– Только не надо перечислять, какими местами он гомосечил по праздникам, – зевнула я. – Лину с горизонта убираем, он нам ни к чему, остается мобильник и ключ. Чтобы залезть в мобилу нам нужен код, чтобы получить код, надо забраться в квартиру и все там переворошить в поисках конверта…
– Слушай, у меня идея! Давай подкинем мобилу Горбачеву, вроде бы ее только что обнаружили, ну, мало ли, вывалилась из кармана, закатилась за плинтус.
– И что?
– Пускай сами взламывают – мы и вроде бы хорошие такие следствию поможем, и себя от ненужной мороки избавим. Ну его на фиг этот телефон, у нас ключ имеется, можно
– Давай вместе поедем, ну не будь ты суринамской пипой!
– Я лучше пипой буду, чем по вокзалам ездить.
– Ты же вроде бы согласилась?
– Я снова передумала.
– Да пойми же ты, жаба несчастная, камера хранения это совсем…
– Нет!
И хоть четвертуй это ходячее упрямство.
Вечерело. Холодало. В желудке становилось голодно.
Из тренажерного зала с бассейном Сидорчукча отправилась в ночной клуб. Бедная девушка, такой напряженный жизненный график! И как она еще только на копытах своих держится, несчастная. Клуб назывался «Лотос» и выглядел как пристанище богатеньких буддистов или кришнаитов – я не очень сильна в этих делах. Припарковавшись, мы полезли внутрь. Низенькие скамеечки, обтянутые тканью, много подушек – вполне интимная атмосфера и цены, одним ударом в лоб, отправляющие в нирвану. Валерия Дмитриевна Сидорчук устроилась за низеньким столиком, к ней тут же подоспел официант. Мы расположились подальше от нее, погрузили свои тела в подушки и давай дышать благовониями и сигаретным дымом.
– Пожалуйста, – симпатичный молодой человек положил перед нами на столик черную папку с серебристым лотосом.
– Спасибо, – Тая с печальным вздохом открыла меню. Парень стоял рядом, видимо не особо веря, что бы что-нибудь закажем, и желая как можно быстрее выставить нас на улицу, освободив места для приличных клиентов.
– Абсенту мне, – отрезала Тая, и я полезла поглядеть сколько же такое стоит.
– А-а-а-а… – начала я, но Тая перебила:
– А тебе, Сена, нельзя, ты же за рулем. Один абсент, кофе и… и… салат из огурцов и помидоров.
Прихватив меню, официант отчалил.
– Ты что, сдурела, эта лажа стоит почти восемьсот рублей!
– Зато салат всего сто пятьдесят. Сеночка, я всегда хотела абсентику попробовать, ну не порти ты мне радость жизненную!
– Тая, ты алкоголичка, тебе этого еще никто не говорил? Тебе пора кодироваться, иначе ты родишь осьминога с рогами.
– А что, уже есть кандидатура, от кого рожать? Я тебя умоляю, сначала надо найти это земноводное, потом уже рожать. Все, заткнись, уже несут.
На стол передо мной поставили крошечную чашечку кофе, а перед Тайкой широкий бокал с причудливой ложкой поверх. На ложке лежал кусочек сахару. Официант поджог его, сахар загорелся, капая вниз, а Тайка обрадовалась, так, будто ей сейчас должны были «Хепи бездей» запеть. Затем сахар был брошен вниз, абсент загорелся, но был накрыт тарелочкой, после его значит, надо было залпом выпить. Что эта дура и сделала. Ой, какая пошла потеха, люди дорогие! Салат из огурцов и помидоров она запихивала в пасть прямо руками, матерясь сквозь зубы, а я чинно пила отвратительный горький кофе, делая вид, что мне страшно вкусно, а со своей соседкой я оказалась за одним столом по чистой случайности. Когда любительница абсента с картины Пикассо пришла в себя, я деликатно поинтересовалась: