Звезда Вавилона
Шрифт:
И до того как мужество покинет ее.
Лампочки мигнули, она тихо выругалась и затем услышала стук в дверь, на этот раз уже громче, настойчивее.
Она посмотрела на часы. Полночь. Кого могло принести в такой час? Она взглянула на Хаффи — большую раскормленную персидскую кошку, жившую в хижине вместе с ней и не любившую, когда тревожат ее сон. Кошка продолжала спать.
Кэндис прислушалась. Может, ей просто показалось, ведь за окном и гром, и ветер, и молнии.
Тук-тук!
Она посмотрела на посетителя в дверной глазок. На пороге под дождем стоял мужчина. Она не могла
— Да? — спросила она.
— Доктор Армстронг? Доктор Кэндис Армстронг? — раздался властный голос.
— Да.
Он достал жетон полицейского управления города Лос-Анджелеса. Затем что-то произнес, наверное, свое имя, но его голос потонул в грохоте грома.
— Я могу войти? — крикнул он. — Это по поводу профессора Мастерса.
Она удивленно моргнула.
— Профессора Мастерса? — Кэндис чуть приоткрыла дверь, чтобы было лучше видно. Незнакомец был высоким и насквозь промокшим. И это все, что она могла сказать о нем.
— Вы знаете, что ваш телефон не работает?
Она широко открыла дверь.
— Это происходит каждый раз, когда здесь идет дождь. Входите, офицер. Что случилось с профессором?
— Детектив, — поправил он ее и вошел внутрь. По его широким плечам стекали капли дождя. Кэндис захлопнула дверь, оставив шторм бушевать снаружи. — Вас нелегко отыскать, — добавил он. Словно он проделал весь этот путь под дождем, только чтобы сообщить ей об этом.
Его фраза напомнила ей о том, что сказал Пол — последний мужчина, с которым она встречалась, — когда они расстались, потому что она не захотела переезжать с ним в Финикс и вести домашнее хозяйство, в то время как он занимался бы адвокатской практикой: «Это не дом, Кэндис. Это убежище». Был ли он прав? Но отчего тогда она пряталась? Лучшая подруга ругала ее за то, что она «упустила» Пола. Это был хороший улов, она говорила так, будто он был форелью. Но Кэндис не хотела ловить мужчин. Особенно тех, которые говорят: «Твоей карьере пришел конец, так почему бы тогда тебе не выйти за меня замуж?» Дружеское общение, нежные отношения — вот о чем она мечтала. Но все это ускользало от нее. Как только мужчина понимал, что не будет центральной фигурой в ее жизни и что работа для Кэндис на первом месте, он не задерживался надолго. И она поклялась больше не связываться с мужчинами.
Именно поэтому старалась не смотреть прямо в глаза высокого незнакомца. Может, он и был симпатичным, но шляпа его была надвинута слишком низко.
— Что случилось с профессором? С ним все в порядке? Он не ранен?
Его взгляд пробежался по внутреннему убранству простенькой хижины, как если бы он заносил в опись египетскую скульптуру, восточный ковер, кожаный диван, пальмы в горшках, картины и плакаты с изображениями Нила и пирамид.
— С ним произошел несчастный случай, доктор Армстронг. Он в очень тяжелом состоянии и хочет увидеть вас.
— Почему он хочет увидеть меня? — Она не встречалась с профессором больше года.
— Я не знаю. Ваш телефон не работает, поэтому меня отправили известить вас об этом.
У него был очень недовольный тон. Может быть, потому, что ему дали такое поручение?
Взяв ключи и погасив свет, Кэндис задержалась у входной двери, чтобы взглянуть на экран монитора и электронное письмо, ожидавшее отправки. Это письмо было отчаянной попыткой спасти ее карьеру, которая сообщала ее точку зрения на то, что на самом деле произошло в скандальном инциденте в гробнице фараона Тетефа. Ладно, она отправит его позже.
Кэндис остановилась под дождем и посмотрела на спущенное правое переднее колесо своей машины. Времени менять его не было.
— Я отвезу вас, — весьма любезно предложил детектив.
Больше он ничего не объяснял по дороге в госпиталь, который находился в Санта-Монике, в десяти милях отсюда. Он так и не снял свою шляпу, но вблизи Кэндис могла лучше рассмотреть его лицо. В уголках его рта залегли глубокие морщины, поэтому она предположила, что ему уже за тридцать. Его нос был крупным и приятной формы. Профиль напоминал ей фараона Тутмоса III.
Тихоокеанское шоссе представляло собой видение из кошмарного сна, вода текла по всем четырем полосам движения, грязь сползала по склонам холма, молнии проносились яркими всполохами по черному небу. Кэндис даже не могла разглядеть вспенивающиеся волны на стороне пляжа и то небольшое количество машин, которые ползли по дороге.
Она думала о профессоре Мастерсе. Когда последний раз они видели друг друга? Во время ланча, год назад, после того как завершили совместную работу над Соломоновым проектом. Они были друзьями и работали вместе. Но все же почему он захотел увидеть ее?
Она наклонилась вперед, словно пытаясь заставить машину ехать быстрее.
Детектив посматривал на свою пассажирку, оценивая ее. Она очень напряжена. На взводе. О чем-то думает. Молчит.
К этому он не привык. Они вместе мчатся среди ночи в больницу, где лежит сраженный болезнью близкий друг. В такой момент она просто обязана задавать миллион нервных вопросов, курить сигареты. Однако Армстронг смотрит прямо перед собой, но, похоже, не видит ничего — сконцентрировалась на каких-то своих мыслях.
И вдруг неожиданно бросает слово:
— Иерихон.
Детектив оторвал взгляд от дороги.
— Что?
— Первый раз я работала с профессором Мастерсом в Иерихоне.
Он удивленно взглянул на нее. Она продолжала вести внутренний диалог.
Ее голос оказался не таким, как он ожидал. Он был глубоким, звучал твердо и зрело, и в то же время какие-то его нотки заставляли вспомнить сливочное мороженое с помадкой.
— Что случилось с профессором? — спросила она. — Это была авария?
— Он упал с лестницы.
Она посмотрела на него.
— Он мог умереть, — сказала она, вспомнив, что ее бывшему учителю уже почти семьдесят.
— Он в очень тяжелом состоянии.
Снова прогремел гром, и молния лучами расползлась по небу. Они свернули с шоссе и начали взбираться по дороге на вершину холма. Мгновение спустя они ехали вниз по бульвару Уилшир, где впереди сквозь мельтешащие на лобовом стекле «дворники» был виден светящийся указатель с надписью «Неотложная скорая помощь».