Звезда ведьмы (Другое издание)
Шрифт:
Тайрус не мог простить волшебника, но мог его понять. Он повернулся к Знахарю, застывшему с поднятыми руками.
— Мы придумаем, как их освободить, — указал он гранитной рукой на изваяния. — Д’варфов, моих людей, жителей деревни.
— Это невозможно, — возразил маг, бессильно опуская руки.
В свете занимающегося утра принц еще раз окинул взглядом армию д’варфов. Склоны дальних холмов были покрыты голыми, напоминающими скелеты деревьями. По всей видимости, там начинался Каменный Лес — одинокое обиталище несчастного целителя, стоявшего рядом.
— Расскажи мне о приходе Блэкхолла, — попросил Тайрус.
— О,
— Ты должен! — жестко потребовал принц. Потянувшись к магу, он силой отнял одну руку от его лица. — Чтобы придумать хоть какой-нибудь способ противостоять твоей магии, я должен знать, каким образом ты обрел свои способности.
— Это слишком темные времена, чтобы оглядываться на них, — покачал головой Знахарь.
Тайрус отдернул вторую ладонь от лица собеседника.
— Тогда оглядывайся на них! — закричал он, шагая вдоль рядов окаменевшей армии. — Тысячи! Тысячи заключены в темницу твоими руками, пойманы в ловушку так же, как и ты! Ты слышишь их мольбы о свободе? Ты видишь, как их глаза смотрят на тебя?
— Нет… нет… — Знахарь рухнул на колени, раскачиваясь. — Я же не знал…
— Но теперь ты знаешь! Ты задолжал им больше, чем разведенный в ночи костер или слезливые россказни. И если ценой свободы могут стать твои воспоминания о прошлом, ты должен заплатить ее!
Целитель продолжал раскачиваться. Его колени погрузились глубоко в суглинок. Тайрус в душе надеялся, что не перестарался и что волшебник не впадет в прежнее безумие.
— Я собирал травы в долине лесной реки, — медленно проговорил маг. — Анис и кошачью травку. — Он поднес пальцы к носу. — Я все еще ощущаю их запах.
Тайрус подошел на шаг, хотя боялся прикоснуться к каменному человеку, чтобы ненароком не отвлечь его от воспоминаний о былых временах.
— И вдруг прогремел гром, словно тысяча гроз, грянувших одновременно, раскололи тишину. Земля задрожала, то вздымаясь огромными буграми, то опадая вновь, как будто она превратилась в бурное море. Я упал ничком и вцепился пальцами в дерн, вознося молитвы Доброй Матушке вверху и земле внизу. Когда дрожь подо мной стихла, я думал, что мои молитвы были услышаны. Поднявшись, я бегом отправился к своему дому в холме, но, добравшись до него, увидел, что все окна выбиты, а прочная дубовая дверь треснула пополам. Я вошел внутрь, чтобы посмотреть — уцелело ли имущество… И тогда… — Он принялся неистово раскачиваться, из горла его вырвался скорбный крик, будто распирая каменного волшебника.
— Все это в прошлом, — поспешно пробормотал Тайрус. — Сейчас ты в безопасности.
Но Знахарь не слышал его, сорвавшись на крик и выплевывая слова одно за другим:
— Ветер… горячий суховей… Отравленный ветер налетел, завывая, с моря. Он смел с деревьев всю листву, а молодые деревца вырвал с корнем. Старые стволы лопались и валились друг на друга. Я кинулся в подвал, думал там спрятаться, но обжигающие ветры настигли меня. Я задыхался… — Волшебник схватился за горло, раскачиваясь, давясь от внезапно накатившего удушья.
— Успокойся, — подбодрил его Тайрус. — Ветра уже нет. Он остался в прошлом.
— Он никогда не исчезнет, — покачал головой целитель. — Я все еще слышу его завывания в ушах. Это голос проклятого… — Он сорвался на визг,
Принц протянул ему руку, но Знахарь внезапно замер с широко раскрытыми невидящими глазами.
— Когда умчался ветер, день превратился в ночь. Я выбежал из дома, но окружающий мир исчез. Дым, пропитанный болезнетворной магией, окутал и небеса, и землю. Снегом валил пепел. А далеко на востоке небеса пылали багровым заревом — являя лик, воплощавший в себе все зло мира. Не сумев выдержать его пристальный взгляд, я кинулся обратно в жилище. Но спасения не было… — Он снова начал медленно раскачиваться. — Воздух стал отравленным. Земля содрогалась. Злобные крики врывались мне в уши. Я спрятался, но они все равно нашли меня… — В последних словах сквозило чувство, похожее на радость.
— Кто тебя нашел?
— Мои малыши… фэй-нии.
Конечно, Тайрус помнил историю Рубаки о крошечных резных человечках, в которых великий целитель вдохнул жизнь. Неужели так оно и было на самом деле? Или это очередное проявление безумия?
— Я думал, они погибли, — продолжал Знахарь. — Но они нашли меня, сжавшегося в комок в подвале. Я встал, попытался позвать их, но они очень сильно испугались и сбежали. Сбежали все… кроме одного. Самого первого фэй-нии из всех, кого я создал, звали Раал. Слово это на северном наречии означает — король. — В голосе мага на мгновение прорезалась горечь. — Он потребовал, чтобы я увидел себя.
— Увидел себя?
— Он заставил меня вернуться и посмотреть на оболочку, засыпанную пеплом.
Тайрус нахмурился, не понимая.
— Раал смахнул пепел и показал каменное изваяние, лежавшее на полу в подвале. Заставил меня посмотреть на него, — с этими словами Знахарь бережно ощупал свое лицо: подбородок, нос, лоб. — Я с трудом узнал себя. — Глаза принца расширились. — Но сомнений быть не могло — на полу лежал мой труп. Я умер и сам того не заметил. По всей видимости, мой дух затерялся в том вулканическом дыму и не смог подняться к Доброй Матушке на небеса. Но Раал, будь он проклят, принудил меня увидеть собственную смерть.
— А что произошло потом?
— Раал позвал остальных фэй-нии. Они окружили мое тело и вернули то, что я подарил им когда-то. — Он снова сорвался на крик. — Я не просил их!
— Что они отдали?
— Жизнь! — выкрикнул Каменный Знахарь. — Жизнь, которую я вдохнул в них, они вернули мне стократно!
Тайрус оценил произошедшее. Он слыхал ранее о стихийниках, способных оживлять неживые предметы, причем иногда на довольно долгий срок. Но, если верить безумцу, он наделил свои создания, фэй-нии, подлинной жизнью.
— Так меня насильно запихнули в мое же тело. Магия, которая оживляла дерево, смогла оживить и камень. Я поднялся с пола, вновь живой, но заточенный в скорлупу закаменевшего пепла.
— А твой дар превращать других в камень?
— Не знаю, — целитель покачал головой. — Наверное, нельзя было творить заклинания, когда столько порчи витало в воздухе. Думаю, фэй-нии прикоснулись к черной магии, которая содержалась в ядовитом пепле или пылающем туманном покрове, пропитанном отвратительной силой. Но когда я встал, то обнаружил — все, к чему я прикасаюсь, каменеет. Через много лет я понял, что могу избавиться от проклятия, но ценой… слишком высокой ценой. — Знахарь вновь закрыл лицо ладонями.