Звезда ведьмы
Шрифт:
Тайрус подошел ближе:
— Расскажи нам об этом Волхве. Я никогда о нем не слышал.
— Ты прожил свою жизнь на другой стороне Зубов или в Порт Роул, а не в тени Блэкхолла, как мой народ. — Глаза Хурла метались, ловя каждую мелькнувшую тень. — У нас, северян, есть поговорка: безмолвный язык говорит громко.
— Не время для безмолвных языков, — сказал Тайрус. — Расскажи нам, что ты знаешь о Каменном Волхве. Это друг или враг?
Хурл нахмурился:
— И то, и другое — ни то, ни другое. Я знаю лишь куски истории. Из тех, что рассказывают у костра. — Он обвел рукой сквер вокруг. —
— Может, ты лучше расскажешь нам эти истории?
Последняя дрожь прошла по телу Хурла. Он коснулся руки друга, черпая в этом прикосновении силу и собираясь с мыслями; когда он заговорил, его голос звучал тверже:
— Истории о Каменном Волхве относятся к тем далеким временам, когда Каменный Лес был зелен, а Блэкхолл не отбрасывал тень на наши берега.
— Что, было и такое время? — угрюмо пробормотал Блит.
— Было, — ответил Хурл. — В далеком прошлом леса на дальнем севере почитались всеми. В них в изобилии водились олени, кролики и лисы, и леса оставались зелеными даже тогда, когда весь остальной мир покрывал снег и лед, а жарким летом там было прохладно. Но, несмотря на все эти чудеса, было кое-что, связанное с этими темными лесами: ходили слухи о странном смехе, что слышался порой по ночам, и о блуждающих огоньках, что могли свести с тропы ничего не подозревающего путника. Иногда даже можно было увидеть крошечный народец ростом не больше руки — фэй-ни, так их называли.
Блит покачал головой:
— Бабьи сказки.
Хурл не обратил на него внимания:
— Из-за этих историй никто не осмеливался строить жилище в темном лесу. За исключением одного.
— Волхва, — предположил Тайрус.
Хурл кивнул, продолжив смотреть на сквер.
— В чаще леса великий целитель построил свое жилище — место, куда даже лесные звери могли прийти, чтобы получить исцеляющее прикосновение его руки. Он глубоко почитал деревья леса, поэтому устроил себе дом внутри холма — убежище из пещер в камне. Его дом согревало множество очагов, и их яркий свет лился из окон, что были прорублены прямо в холме. Сколько помнят люди, его дом всегда находился там.
Стикс заговорил. Для такого крупного мужчины у него был очень тихий голос:
— И крошечный народец не беспокоило то, что он живет в их лесу?
— О, отнюдь. Можно сказать, что фэй-ни были детьми Волхва.
— Что? — выпалил Блит.
Хурл не обратил внимания на удивление первого помощника:
— Говорят, будучи одиноким, он вырезал крошечных мужчин и женщин из дерева своей родины. И своим исцеляющим прикосновением и глубокой любовью к лесу он подарил фигуркам жизнь.
— Маленький лесной народец, — усмехнулся Блит. — Почему мы тратим время, выслушивая сумасбродные истории?
Тайрус нахмурил и знаком велел Хурлу продолжать:
— Что стало с этим Волхвом?
Хурл потер щетину на подбородке:
— Блэкхолл. Вот что с ним стало. Когда вулкан стал извергаться на северные берега, его пепел и жар иссушили леса, обратив дерево в камень. Волхва никогда больше не видели.
— И это конец истории? — Блит поднял руки вверх.
Хурл покачал головой:
— Нет. Столетие спустя это началось снова. Люди начали рассказывать истории о ком-то,
— Каменный Волхв, — сказал Тайрус.
Хурл кивнул:
— Появилась некая секта, о которой говорят, что она взывает к Каменному Волхву с просьбой защитить их дом или селение.
— И ты думаешь, он был призван сюда?
Хурл оглянулся на разрушенное селение, укрытое туманом. Его голос упал до шепота:
— Возможно, да. Возможно, Волхв может обращать плоть в камень одним взглядом. — Мужчина снова посмотрел на пару прильнувших друг к другу детей. — Но истории различаются. Во многих появление Волхва такое же проклятье, как и благо, и он уничтожает не только зло, но и добро. Многие из историй кончаются такими словами: «Помни и никогда не забывай: сердце Каменного Волхва тоже обратилось в камень».
Тайрус нахмурился и повернулся к пламени, горящему в центре сквера.
— Ладно, Каменный Волхв или нет, но кто-то был здесь недавно, и я не хочу уходить, пока не выясню кто. — Тайрус махнул рукой в сторону костра. — Давайте-ка посмотрим, можем ли мы узнать, кто развел этот огонь, и уйдем отсюда.
— Есть, капитан.
Блит и остальные прошли через сквер и вновь подошли к костру со всех сторон. Пять пар глаз изучали пустынные окрестности, и люди снова повернулись спиной к огню. Тени легли во всех направлениях.
Блит нахмурился:
— И что теперь?
— Думаю, мы действовали слишком осторожно. Может быть, нужно что-то более решительное. — Тайрус прочистил горло, затем глубоко вдохнул: — Эй! — закричал он в туманную ночь. — Мы не причиним вреда! Нам нужно лишь узнать что-нибудь о наших пропавших спутниках! Если тот, кто разжег костер, поблизости, мы смиренно просим его показаться!
Его просьба эхом отразилась от обрыва и осталась без ответа.
Стикс проговорил, стоя у костра:
— Возможно, они сбежали, когда увидели, что мы идем сюда. После того что случилось с деревней, у них есть причины бояться чужаков.
Тайрус вздохнул. Если Стикс прав, все надежды узнать что-нибудь о судьбе Веннара и его армии кончались здесь. Но кто-то же разжег этот великолепный костер, и он сделал это, чтобы привлечь проходящих мимо: это был не маленький лагерный костерок, а сигнальный огонь, разгоняющий ночную тьму. Так зачем же прятаться теперь?
Тайрус встал, широко расставив ноги, и оглядел сквер. Возможно, кто-то из выживших членов секты Волхва развел костер просто в знак почтения, а затем ушел? Возможно, их ночные поиски были просто зря потраченным временем? Или здесь происходит что-то большее? Он оглянулся на Хурла:
— Этот Волхв, когда…
Приглушенный взрыв прозвучал позади них, затем за обрывом появилась вспышка. Все глаза повернулись к морю, где широкая полоса света протянулась по небу с ревом, затем исчезла.
— Корабль! — воскликнул Тайрус.
Они подбежали к краю обрыва. И их глазам предстало ужасное зрелище. «Безнадежное Безрассудство» стояло там же, где бросило якорь, но теперь его поглощало пламя, превращая корабль в огонь более яркий, чем тот, что был позади них.
— Ч-что произошло? — тихо спросил Блит.