Звезда ведьмы
Шрифт:
— Никогда не упоминай это мерзкое место, ставшее проклятьем северных земель.
— Ты заявляешь, что защищаешь эти земли. Так почему же ты препятствуешь тем самым людям, кто идет войной на жуткий остров?
Замешательство смешалось с подозрительностью на лице Волхва.
Тайрус продолжал:
— Это ты тот, кто исполняет здесь волю Черного Сердца, не я!
Гнев поднялся в его собеседнике.
— Ложь! — прошипел он.
Тайрус вытянул руки:
— Камень не лжет. Если ты рожден Землей как ее воплощение, тогда ты узнаешь
Волхв смотрел в его раскрытые ладони, затем медленно поместил свои руки поверх рук Тайруса.
Тайрус смотрел в глаза другого, гранит встретился с гранитом. Он молился, чтобы безумие каменного существа прояснилось и можно было открыть ему истину.
Он без сомнений проговорил:
— Через десять дней четыре армии соберутся у Блэкхолла, принеся туда магию самой Земли. Мы готовы положить собственные жизни, чтобы прорваться в логово и выкурить червя из его черной норы.
С каждым словом глаза Волхва расширялись. Черный блеск на миг померк в них.
— Ты говоришь правду.
Тайрус вздохнул с облегчением.
Каменный Волхв убрал руки и закрыл лицо.
— Неужели эта боль никогда не закончится?
Тайрус подошел ближе.
— Еще не поздно исправить свою ошибку. Освободи моих людей от заклятия.
Волхв спотыкающимися шагами начал спускаться к дальнему подножию холма.
— Я не могу.
Его слова были хриплым стоном.
Тайрус последовал за ним:
— Почему?
Каменная фигура оглянулась через плечо:
— Это заклинание нельзя снять. Однажды наложенное, оно не может быть снято. Вот почему я постоянно возвращаюсь в деревню.
Тайрус нахмурился; затем понял.
— Каменные жители деревни… костер…
— Трагическая ошибка… — каменные плечи поникли от горя. — Две зимы назад деревня была атакована псами-солдатами и монстрами. Я был призван, когда близился конец битвы. В сквере я использовал свою магию. Я был так ослеплен гневом из-за убийств и грабежей, что не заметил, как моя магия расползается по земле вокруг меня. Жители, не успевшие убежать, были обращены в камень…
Волхв покачал головой:
— Я уничтожил статуи нападавших, сжег мертвых, и развел огонь, чтобы отметить деревню как мою собственность и оставить свет и тепло тем, кого я по ошибке заточил в камень. Это все, что я мог сделать. Дракил появились прошлой зимой. Пока гоблины не заходили в сквер, я позволял им бродить по руинам. Они примитивные твари, и их голод защищал сквер не хуже меня самого. Я не хотел, чтобы кто-то потревожил место упокоения бедных жителей деревни.
Тайрус услышал боль в его голосе. Вина давила на его сердце тяжелее, чем гранит.
— Так, значит, нет способа снять заклятье?
Поза его собеседника выражала горе, а его молчание было красноречивее слов.
Тайрус сжал каменные пальцы. Что ему теперь делать? Ни корабля, ни команды…
Небеса на востоке начали светлеть. Большая часть ночи прошла, пока он стоял на месте, попав в водоворот времени.
Тайрус смотрел на низину у его ног, погруженный в свои мысли. В низине звездный свет освещал лесную просеку. Оттуда, где стоял Тайрус, было видно, что лес внизу и на следующем холме срублен, остались только пни, тянувшиеся насколько хватало глаз.
Целый лес пней. «Кому могло понадобиться столько дерева?»
Здесь, на вершине, порывами налетал ветер, разгоняя туман. Когда стало светлее, Тайрус понял, что ошибся. Он смотрел вниз в ужасе.
Позади него послышался голос.
— По крайней мере, здесь мне удалось сделать что-то хорошее, — пробормотал Каменный Волхв. — Как бы то ни было, этот ужасающий легион Темного Лорда никому уже не причинит вреда.
Тайрус вновь застыл, не в силах двигаться — статуя, как тысячи других статуй внизу.
Он наконец нашел армию дварфов.
Глава 17
Каст стоял на коленях возле мертвого мальчика в северной башне. Блестящие глаза смотрели в потолок, и холодные губы были искривлены болью. На полу собиралась лужица крови, медленно вытекавшей из перерезанного горла мальчика. Убийство было недавним.
Каст закрыл глаза ребенка. Он подумал, что на сердце у него уже не может стать тяжелее этой ночью.
— Мне жаль, Тайлин, — сказал он, вспомнив восторженного паренька, его радость и юношескую гордость своим драконом, Хелией. Так много жизни… и сейчас она покинула его навеки.
Каст видел других мираи, убитых и брошенных в зале и у ступеней башни. «Засада…» Отряд мираи возвращался с последними яйцами с разбитого корабля. Они не знали, что им следует опасаться Ханта или капитана стражи Кровавых Всадников…
И не было сомнений в том, кто напал на этот отряд и убил всех. Это явно была работа Дреренди — и ни одного черного яйца не осталось.
Каст чертыхнулся вполголоса. Эти убийства были его виной. Он слишком долго медлил в подземелье внизу, глядя, как Сайвин связывают по рукам и ногам. Она боролась, с пеной у рта выкрикивала грязные ругательства, смеялась как безумная. Занятый собственной болью, Каст был не в состоянии действовать быстро. Он и не подумал послать немедленное предупреждение и подмогу мираи, возвращавшимся из моря с последними яйцами.
Он смотрел на результаты своей близорукости. В эти дни кровь была расплатой за малейший неправильный шаг. Каст выпрямился и сжал кулаки. Больше этого не будет. Пришло время перенести войну туда, где она должна быть.
Торопливые шаги послышались позади него. Он обернулся и увидел Пайрана, бегущего к нему в окружении других мираи.
— Мы напали на их след, — сказал Пайран. — Они направляются к Гавани.
— Все?
— Мы почти уверены. Мы разговаривали с людьми на улицах. — Голос воина мираи понизился: — Но в гаванях еще тела. Один из кораблей Дреренди захвачен.