Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
Ага, бластеры у них на поясе болтаются. Но ведь Кай говорил о другом! Он не стал настаивать на первоначальном смысле и поблагодарил следователей, выговорив напоследок право ещё у них появляться. Поскольку это право и без того было дано их начальником Флетчером, Годвин и Мак-Кру возражать не стали, но сам вопрос их самолюбию польстил. Делаю успехи, решил про себя Кай.
Только этих успехов он и добился.
3
В тот же день Кай попытаться навестить и Бенито. Имел уже пару подходящих поводов. Оба 'не для протокола'.
Кому, как
Да и напомнить о себе не лишне. И ведь некоторое участие в судьбе Кая Родригес уже принял, его советы оказались очень к месту.
А ещё хотелось опровергнуть уничижительные оценки соседей по бараку. Бенито — чудак? Бенито — растяпа? Бенито ничего не способен организовать? У Бенито не бывает ценных сведений?
Кай чувствовал, что легко убедится в обратном. Но не мог и совсем игнорировать критику. Тем более системную, многоаспектную, полную страсти.
В этот день Каю никого не попалось на крыльце. Ни дремлющий охранник, ни водитель Олаф не стали его отваживать от проникновения в скромное одноэтажное здание. Правда, войдя, Кай застал двоих изнывающих от скуки латиносов — давешнего сонного охранника и ещё одного, постарше.
Дверь в кабинет Бенито ему показали, после чего долго наблюдали, как он в неё стучится. Не удосужились предупредить, что шефа там нет.
— А скоро ли будет Бенито?
— Вряд ли, — покачал головой старший латинос, — он здесь нечасто появляется. Умотает куда-то на весь день, а мы дежурим.
От нечего делать Кай раззнакомился с латиносами. Старшего звали Гонсалес, а сонного Сантьяго. На прощание попросил передать Бенито, что приходил Майк Эссенхельд. И, лишь вернувшись к себе в барак, понял допущенную ошибку. Уж кто-кто, а Беньямин Родригес ни о каком Эссенхельде слыхом не слыхивал, а знакомился с Каем Гильденстерном под его истинным именем.
Вернуться, попросить, чтобы перезапомнили иначе? Нет, как-то боязно и неловко.
4
Возможно ли за неделю обнаружить давние, нахоженные лазейки хвандехваров, а вдобавок найти и обезвредить их самих? Не исключено. Но вот о том, есть ли опасность в недельный срок не уложиться, нечего было и гадать. Определялось с ходу.
Кай так и думал, что не уложится. Как думал, так и получилось.
Вроде и старался. Ходил на приём к Годвину и Мак-Кру — двум не самым приятным типам. Как мог, расспросил. Да толку?
Может, Кай старался не в полную силу. Да, тоже на него похоже. Просто расшибаться в лепёшку ради перспективы быть причисленным к охране (это рядом-то со всякими плюмбумами!) получается как-то... унизительно, что ли.
Да. Унизительно. Но и жизненно необходимо, ведь шахтёром...
Хех... Руперт, Моралес и Дьюи тысячу раз правы, как шахтёр их приятель Майк вовсе нежизнеспособен. Вся их надежда — на его способность выследить хвандехваров. Пусть и слабая надежда, зато единственная.
И вдруг Кай
Не затем ли, чтобы избежать морального выбора?
Ведь стоит Каю победить неведомых кровососущих чудовищ, и вопрос включения в чудовищное сообщество здешних мародёров-охранников станет вполне реальным. При всей к ним ненависти, при всём омерзении.
А если не победит — не будет и повода выдвинуться. Кай сможет сказать: 'Увы, не смог, но очень старался'. И с чистой совестью благородно угаснуть в невозможности поддерживать жизнь дальше.
Вот только хочет ли он всерьёз угасать? И окажется ли совесть чистой?
Нет, не хочет. Нет, не окажется.
Ведь он и сам не дурак, чтобы поверить в ту благостную картину своей гибели, которая прикрывает дурно пахнущие мотивы: трусость, лень и предательство.
5
Неделя бесплодных раздумий и разговоров о хвандехварах ещё не прошла, а Кая уже навестили громилы из Коллекторской службы. Тощий Клинт, который ко всем их посылает, потому и тощий, что то ли скуп, то ли болен. Пока другие обжираются, этому кусок в горло не идёт. Вот и пытается повытаскивать куски изо рта у всякого, у кого только может.
— За койкоместо положено платить, — сказали громилы, — а до нас дошли слухи, что ты не работаешь. Нехорошо, — и стражи порядка со значением сплюнули на пол.
— Я не работаю? — изумился Кай. — Я как раз работаю...
— Не свисти. Ты так и не устроился на шахту.
— Так у меня не шахтёрская специальность! — воскликнул Кай. — Я хвандехваров ловлю.
— И почём? — с недоверием прицепися занудный коллектор.
— По штуке за хвост, — уверенно соврал Кай. Надо же было хоть что-то брякнуть.
— И где же такие цены? — второй коллектор предпочитал насмешничать.
— У Флетчера, Годвина и Мак-Кру! — выпалил Кай.
Думал убедить. Да где там!
— И много наловил, охотничек? — второй коллектор, определённо, считал себя выдающимся комическим актёром. Теперь он сильно переигрывал в своих нелепых кривляниях перед Каем, стремясь наверняка его унизить.
— Я не охотник, я помогаю следствию, — с достоинством ответил выпускник Юрбурга, унижая плюмбумского недоумка на свой не всякому доступный манер.
— Тебя надуют, парень. Флетчер не заплатит, — сказал нудный, — а заплатить нам тебе придётся. Завербовывайся на шахту, пока не поздно, — посоветовал он задумчиво. — На еду — не скажу, но на койку в бараке точно заработаешь.
— Что глазками лупаешь? — заржал второй. — Предупреждаем честно. Да, первое время поголодаешь. Но зато ведь не забьём до смерти!
6
А Кай и голодал. Уже не меньше недели, если не считать краткого эпизода поглощения булочки. Её он купил-таки у давешнего пекаря на Чипсайде, но два дня спустя и со скидкой за чёрствость. Как и предполагал, чувства насыщения не наступило, зато удалось успокоиться на тот предмет, куда пристроить три смешные бумажки.