Звездная каторга: Ария Гильденстерна

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Правильно ли я понял, что вы нас отпустите? — а вот этот вопрос по теме. Правильный вопрос, исполненный сугубо практического интереса.

— Не исключено, — преподобный задумался.

— От чего может зависеть положительное решение?

— Во многом, — сделал ударение бишоп, — от вашей доброй воли.

Итак, Амос их с Брандтом отпустит, но хочет предварительно завербовать. Правильно ли Кай догадался?

— Не подумайте, — сказал преподобный, — что я вас сейчас вербую...

Стало быть, догадался правильно, уверился Кай. Ну, тут уж держи ухо востро...

— ...но

вот какое у меня выходит затруднение. Между Новым Зеоном и Новым Бабилоном действует негласная договорённость. Честный компромисс. Люди Флореса не вмешиваются в наши дела, за это мы более не проповедуем благую весть среди его шахтёров. Не переманиваем охранников. Не смущаем умы учёных.

Вот как! Стало быть, о посёлке, вычищенном с карт, в Бабилоне всё-таки знают. Но потому и вычистили, что боятся, как бы чернорабочие, охрана и интеллектуальная элита не переметнулась оттуда в благословенную зеонскую впадину. А боятся, потому как, наверное, были случаи массового перехода. Сбегали, конечно же! И не столько к великим радостям Зеона, сколько от той скверной жизни, которая в Бабилоне достала.

— Устойчивость компромиссного решения, — продолжал Амос, — обеспечивает примерное равенство сил. Флорес не нападёт на Новый Зеон, пока знает: это выйдет ему боком. Не найдёт почти ничего, что его интересует. Потеряет неизмеримо больше.

— Мы хотели бы способствовать укреплению этого компромисса, — вставил Кай.

— Хорошо бы, — вздохнул преподобный, — на деле бывает иначе. Судя по тому, что мне донесли, ваш вездеход заехал в Новый Зеон случайно?

— Да, так и есть.

— Но эта случайность идёт вразрез с договорённостью, вот в чём соль.

— А можно ли, — Кай перевёл дыхание, — привести её с ней в соответствие?

— Видите ли, в чём дело, — бишоп скривился, подбирая слова, — Флорес — человек жёсткий. Не мудрено: он ведь в прошлом бандит. И таких людей, как он, более всего убеждает сила. В чём проявляется, с его точки зрения, наша сила? В жёсткости реагирования на нарушения договорённости. Если мы вас решим, к примеру, казнить — Флорес поймёт.

— Что поймёт?
– пролепетал Кай.

— Что мы себя уважаем. Если же он узнает, что вы к нам прибыли, а мы вас мирно отпустили, он решит, что мы ослабели... Начнёт давить. Нашлёт на нас шпионов на вездеходах, прикажет им себя вести провокационно. Ну а дальше будет война. Мы ведь не сможем держать себя скромно — это путь к поражению. Провокаторов придётся расстреливать — хоть бы единственно для того, чтобы он не почуял слабину. Флорес тоже не из тех, кто уступает. Будет пытаться нас пугать, доведёт дело до эскалации.

— Ой, нет, — всплеснул руками Кай, — эскалация нам не нужна.

— Если Флорес узнает, что вы побывали в Зеоне, эскалации не избежать!

— А если он не узнает?
– нашёлся Кай.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Условие Зеона таково: весь эпизод с заездом в Новый Зеон вами забывается. И ни с кем ни полслова о том, что такое с вами случилось.

— Это всё? — спросил Кай.

— Всё, — ответил Амос.

Пока всё, понял Кай. Так будет точнее. Сам факт, что случился неучтённый

заезд в недружественный посёлок — отличный повод для шантажа в будущем.

— А что вы говорили о деле по моей специальности?

— Это потом, — отмахнулся бишоп, — долгое дело, и оно пока не горит. Когда будет в самый раз, вот тогда вас найдут. Сразу же, как только.

В задаче, анонсированной преподобным, что самое важное? Важен намёк. А именно на то, что их с Брандтом и в Новом Бабилоне сразу найдут, коли что.

— Но предлагаемое дело никак не будет повёрнуто против новобабилонских властей? — Кай захотел дополнительно обезопаситься. В том числе — от возможных подозрений со стороны Брандта.

— Ни в малейшей степени, — тон бишопа был твёрд.

— Тогда я согласен, — объявил Кай. — А ты? — обернулся он к Брандту. Тот быстро закивал в знак полной поддержки достигнутого решения. — Мы согласны.

— Великий Зеон одобряет ваш выбор, — высокопарно молвил Амос. — Вас отпустят. Что до дороги на Новый Джерихон, то наш человек проводит вас до нужной развилки. Всё. Далее вас не задерживаю.

Явился заносчивый провожатый — тот самый, что назвал их насекомыми во мраке, или чем-то таким вроде. Сказал, уводя из покоев бишопа по замысловатым переходам:

— Я укажу вам путь, дорогие гости. В кабине вашего вездехода третий поместится?

— Вообще-то нет, — хмыкнул Брандт, — но мы что-нибудь придумаем.

— Постарайтесь придумать, — смиренно склонил голову провожатый, — я, конечно, могу бежать и перед вездеходом, но это сильно замедлит путь. Ваш пропущенный поворот к Кизячьему оврагу довольно-таки далеко. Да, кстати. Меня зовут Честер.

Вот и познакомились.

10

Кай и Брандт забрались в свою кабину. Пока Честер побежал распорядиться, чтобы открыли ворота, они остались как бы одни. Брандт сел за управление и, чуть не врезавшись в угол барака, обернулся к Каю:

— Прикинь, какие чудеса. У тебя такое бывало, что вдруг парализует голос, и хотел бы чего произнести, а не можешь? Нет? А к меня случилось — на приёме у этого долбаного бишопа.

— Потише, — предостерёг Кай. — Вон Честер возвращается.

— А сесть ему некуда, — хохотнул водитель. — К тебе на колени сядет. Что, Майк, никогда не катал на коленях красоток?

— Случалось. Но то красоток. Не мужиков с бластером.

Всё-таки альтернатива каевым коленям сыскалась, и Честер кое-как устроился в узком промежутке между креслами, стараясь не задевать собственными коленями рычаг тормоза, а локтями не распихивать хозяев кабины.

— Все устроились? Понеслись! — весело вскричал Брандт, и вездеход залихватски вырулил за поселковые ворота. Правда, далее скоро начался долгий сорокапятиградусный подъём, там уж ему стало не до лихачества. Пока Кай расслабленно любовался каскадом водопадов, Брандт сосредоточенно давил на свои рычаги, стараясь помочь тяжеленной машине всем незначительным весом собственного тела.

Выбрались на ровное. Честер сказал:

— Вон, глядите, ребята: по правую руку начинается Шпанский лес.