Звёздная Общага – 1
Шрифт:
Подтверждая слова Фина, перед ним стояли: шесть кружек в разводах пены, пустая бутылка, две рюмки и миска, полная обглоданных костей.
– Итак, – заключила Авьера, – ты не сказал Гоку, что решил испытать его морально, и отправил с ним нас. И не сказал нам, что решил с помощью нас избавить Пизюлину от нескольких ублюдков и подзаработать на этом. Я всё верно поняла, кэп?
– Теперь понятно, зачем мы полетели с кадетом, – задумчиво протянул Воста.
– Можно? – Авьера кивнула на седьмую кружку, полную пива.
– Конечно, конечно, угощайся, Авьершука! – суетливо проговорил Фин, пододвинув ей кружку. – Чего спрашивать-то? Для тебя ничего не жалко!
– Спасибо, милый.
Авьера привстала, взяла кружку и неторопливо вылила янтарную жидкость на капитанскую плешь. Фин не сопротивлялся. Авьера погладила мокрую плешивую голову Угры. Облитый пивом капитан выглядел нелепо и жалко.
– Когда-нибудь, Фин, – с кобровой нежностью прошептала Авьера, – в одну из ночей я навещу тебя. Ты будешь крепко спать, а я прижму твоё лицо подушкой. И ты уже никогда не проснёшься, никогда-никогда.
– Ты, конечно, человек хороший, – осуждающе сказал Воста, – но иногда поступаешь, как редкостное чмо.
Мнише поднялись из-за стола.
– Эй, вы куда? Обиделись? Да синяки, это ерунда! Медкапсула залатает! Авьерушка, радость моя, будешь как новая! Лет на пять омолодеешь, сахарная!
Уборщики заняли столик подальше от кэпа, который, правда, тут же к ним подошёл, обтирая голову салфетками, мимоходом стащенными с чьего-то стола. Он положил кошель на край столешницы.
– Ну, это… – начал Фин тернистый путь к извинениям, – я ведь разузнал всё сперва. У вас токобои, а у них огнестрела нет. Вы наверняка легко с ними справились.
– У одного был арбалет, кэп, – Авьера ткнула пальцем в окровавленное плечо.
– Как-то об арбалетах я и не подумал, – признался Фин. – Ну правильно, они же не огнестрел, вот и не подумал.
– Дебил ты, капитан, – сказала Авьера. – В жопе у тебя детство до сих пор играет. Мы выкрутились, верно. Повезло. И если бы не везение, то арбалетная стрела торчала бы не из глазницы Красавчика, а из наших с Востой. Медкапсула умеет оживлять трупы?
– Не умеет, – согласился капитан. – Так ведь это того… не торчат у вас стрелы из глазниц. А я-то, старый осёл, думал, за меня порадуетесь! Скажете гордо, вот капитан у нас выдумщик! И кадета проверил, и район от банды избавил. А вы про стрелы в глазницах… Вы, прямо скажу, пессимисты.
– Я рада за тебя, кэп, – мрачно произнесла Авьера. – Так рада, что аж плечо кровоточит и рука болит. Синяками от радости покрываюсь.
– Ну ладно, хватит уж. Самому стыдно.
– Это тебе сейчас стыдно, мудило ты перловое, а завтра с тебя как с сала вода.
Воста рассказал, как кадет угнал скайбут.
– Неспроста я сомневался в нём, неспроста. – Кэп удовлетворённо крякнул. – С гнильцой оказался кадет. Ты смотри-ка, догадался о моральном испытании, а всё равно поступил, как урод… Видать, судьба у него такая. А ведь месяц притворялся таким старательным, преданным, в самые глаза собачонкой заглядывал, хвостиком меня обвиливал. Умело притворялся, умело. Ну и чёрт с ним. Погибель ему судья. Статут он читал, о наказании был, как говорится, уведомлён. А ведь из него мог бы получиться отменный аферюга, но не судьба. А теперь по пивку! Я угощаю.
Авьера выразительно посмотрела на кэпа.
– Тридцать процентов, – тут же сообразил Фин. – Я ведь за всем стою.
– Тридцать так тридцать, – подозрительно легко согласилась Авьера и протянула руку. Фин, чуя неладное, пожал её. – Так уж и быть, тридцать процентов тебе, а остаточек нам.
– А… – Фин хлопнул ладонью по краю стола.
Но кошелька там уже не было.
– Тридцать, тридцать, – усмехнулась Авьера и подкинула кошель в ладони.
Выпив пива и зайдя в ближайшую подворотню, троица с помощью джиордина, карманного телепортатора, настроенного на АВС-28, вернулась в Общагу.
Уборщики Мнише и капитан Угры материализовались в капитанской рубке, которую как раз пыжился открыть Гоку Мурно. Кадет безуспешно ковырял замок ключами, связку которых Фингоуз отдал ему на сохранение. Неудавшегося захватчика прошиб пот, он натужно сипел, но упорно подбирал ключ. Всего на железном кольце имелось шестнадцать бронзовых колечек по два ключа. И каждый выглядел настолько причудливо и настолько отличался от других, что складывалось впечатление, что это были ключи от эпох, морей, капусты, сокровищницы, спальни принцессы, холодильника, желудка, лебедя, но никак не от капитанской рубки. Связку ключей Фингоуз приобрёл у старьевщика всё в той же Пизюлине и торжественно вручил своему коварному заму под видом ключей от Общаги.
И теперь обречённый Гоку безуспешно перебирал ключи. Сжалившись над ним, Фингоуз открыл дверь в капитанскую рубку изнутри и во всей своей грозной красе предстал перед обалдевшим кадетом, который собственноручно оставил его и уборщиков на планете Монью в твёрдой уверенности, что у них нет ни малейшего шанса покинуть её поверхность.
Кадета за предательство высадили на Погибели сроком на две недели. Насколько знал капитан Угры, столь долго никто не выживал. Идеально дикая планета, покрытая превосходно непролазными лесами, кишмя кишащими замечательными плотоядными тварями. К слову, провести три дня на Погибели довелось и Авьере, когда она спутала диеты жильцов. Погибельная фауна была знакома ей до боли. Один её представитель едва не отгрыз ей руку, а другой перепутал её голову с леденцом.
В назначенный срок кадет к условному месту не явился. Непродолжительные поиски результатов предсказуемо не принесли. Новых рекордов по выживаемости кадет Гоку Мурно поставить не смог.
3. Откровение для Восты
Обычно Стоуш просыпался к восьми, а сейчас проснулся за два часа до завтрака. Как и все хукумцы, он походил на гармонный чехол с парой ног, парой рук и головой величиной с арбуз. Грязно-коричневое лицо изрыто ямочками и бугорками. Стоуш – изобретатель, но тягомотный и урывочный. Его постоянно отвлекали: жена и двое детей, работа продавцом в магазине жевательного стекла и вторая работа третьеразрядным мойщиком домашних животных (разрешено мыть питомцев до 108 кило, и только травоядных).
Стоуш, погребённый семейным бытом, охваченный жевательным стеклом и окружённый немытым зверьём, мечтал побыть наедине с самим собой месяца этак с два и довести электронного логиста, своё изобретение, до ума. Элист – ситуационный анализатор, и должен подсказывать наиболее подходящие для конкретного индивидуума решения. Он и подсказывал, но почему-то неподходящие. Изобретатель понимал, что где-то просчитался, а вот где, не понимал. Тесты и ручная переборка ничего не давали. Электронный логист отказывался рассуждать логично и равнодушным механическим голосом советовал нечто несуразное. Врачу, к которому обратился гражданин с простывшим горлом, он рекомендовал застрелить больного, причём обязательно в присутствии родных и близких. Безработному докеру с 15-летним стажем логист предложил поступить в балетное подземелье (школа на Хукуме) для детей не старше семи лет.