Звёздная пыль
Шрифт:
– Ты не сердишься на меня, Света?
– Нет, что ты… наоборот, мне так приятно это…
Я тихонько привлёк её к себе, но Света быстро отстранилась и, оглянувшись, прошептала:
– Не надо, жарко очень…. И ещё увидят…. Вон, тётя Нина стоит…. Она обязательно маме расскажет…
– Ты боишься маму?
– Нет, что ты! Просто не хочу, чтобы она рассказывала.
– А это кто рядом с ней?
– Это Наташка, дочка её. Ужасная девчонка!
– Почему ужасная?
– Она всем завидует и постоянно
– И кому же она врёт?
– А, всем! Недавно маме наврала про меня такое!
– И что же, если не секрет?
– Прошлый месяц я работала на почте.
– На почте?
– Ну да, на почте. Разносила письма. Ну, там газеты, журналы. Вместо тёти Паши. Она ушла в отпуск, а мама меня устроила, чтобы подработать.
– И много же ты заработала?
– Целых шестьдесят восемь рублей!
– Солидно. И что же дальше?
– А у нас в общежитии жили солдаты. Приехали на уборку на машинах. Им приходило много писем, и я их относила коменданту. А Наташка наврала маме, что я бегаю к солдатам.
– И что, мама ей поверила?
– Нет, конечно. А ещё они с девчонками бросали камни им в окна и разбили стекло, их дружинники привели в милицию, а они всё на меня спихнули.
– И что же было?
– А, ничего. У меня просто спросили, а им досталось. Особенно Наташке.
– А чему же она завидует?
– А всему! Про тебя завидует.
– Что значит, про меня?
– Ну, что ты такой… что ты есть у меня.
– Это для неё ты тогда просила, чтобы я тебя поцеловал? В первый день нашего знакомства, помнишь?
– Ну да. И ещё для её подружки. Такая же выдра.
Я засмеялся.
– Какие вы, девчонки, все… смешные.
– Ты хотел сказать глупые.
– Я этого не сказал.
– Но ты хотел это сказать!
– И не собирался!
– А вы, мальчишки, все такие заносчивые и самолюбивые. А перед девчонками хотите быть умнее, чем есть на самом деле. Скажи, что это не так?
– Наверно так. А ты хочешь, чтобы Наташка лопнула от зависти?
– Как это?
– А вот так…
С этими словами я обнял Свету за плечи и надолго прильнул к её губам. Она стояла, закрыв глаза, и совершенно не сопротивлялась.
– Какая же ты…
– Какая?
– Ты – чудо! Ты – такая… сладкая, душистая и… вкусная…
– Это от смородины…
– А ещё красивая. Я такой никогда не видел…
– И вовсе некрасивая. Я себе совсем не нравлюсь. Вот Юлька красивая, правда?
– Юлька? У неё внешность вызывающая, броская, от неё просто рябит в глазах. Знаешь, это как цыганский перстень, сверкающий сомнительным золотом и искусно выделанной стекляшкой. А ты… ты вся такая светлая, солнечная… и имя тебе подходит.
– Это меня папа так назвал. Мама хотела назвать Тоней. Антониной. Это в честь бабушки. Маминой мамы. А папа её переубедил. Потому что я родилась светловолосая.
Света отошла в сторону, отгоняя веткой тучу комаров, вылетевших из куста, а когда подошла снова, я увидел, что она губами держит крупную ягоду малины. Я понял смысл её игры и снова прильнул к её губам. Она языком протолкнула ягоду ко мне в рот и, отпрянув от меня, со смехом спросила:
– Ну, как?
– Бесподобно… только голова кружится…
Кусты смородины, росшие по меже, составляли часть изгороди от соседей и по соглашению сторон являлись общим достоянием. Каждый убирал свою сторону по принципу кто дальше достанет. Узрев в этом ущемление своих прав, соседская сторона в лице тёти Нины и Наташки тоже приступила к сбору смородины, только с другого конца, по всей видимости, чтобы компенсировать возможные потери от того, что мы слишком далеко (по их мнению) зарывались на их сторону.
Ближе к полудню мы сошлись в одной точке, примерно посередине участка и стали обмениваться любезностями. Первая заговорила тётя Нина:
– Саша, ну и как тебе у нас, нравится?
– Да, очень. И места красивые и люди хорошие.
– А ты оставайся здесь насовсем, невесту себе найдёшь, женишься, – продолжала она, явно намекая на Светлану.
– Мама! Ты разве не знаешь? Светка у него невеста! – вклинилась в разговор Наташка.
Света продолжала молча собирать смородину, чуточку покраснев.
– Это хорошо. Света хорошая девушка.
– Хорошая… – протянула Наташка, – задавака она! Ни с кем знаться не хочет!
– Зря ты так, – продолжала разговор тётя Нина, – Света ведь тебе ничего плохого не сделала.
– А что я сделала ей? Чего она со мной не разговаривает? Или она что, лучше меня? Да кто она такая? Подумаешь, певица!
– Прекрати сей час же, Наталья! – услышал я голос тёти Нины.
– Невеста… да у него таких невест! Ты думаешь что, у него в городе нет никого? Да он завтра уедет и забудет тебя! – не унималась Наташка.
– Ну-ка, марш домой! – твёрдым и решительным голосом прикрикнула на неё тётя Нина.– Иначе ты у меня сегодня схлопочешь! А вы, – высунувшись из-за кустов, обратилась она к нам, – не обращайте на неё внимания. Глупая она ещё!
Света ссыпала смородину из двух вёдер в одно так, что оно стало полным и, повернувшись ко мне, сказала:
– Я отнесу это в погреб.
Я взялся за ведро и решительно потянул его на себя.
– Давай я сам.
– Нет, нет, я сама!
– Тогда пошли вместе.
Мы оторвались от злополучного куста, и пошли в сторону дома.
– Видишь, какая она? – тихо произнесла Света.
– Да не обращай ты на неё внимания! Ты же слышала, что сказала тётя Нина? Она просто глупая ещё!