Звездная река
Шрифт:
Дальше происходит то, чего она не ожидает. Она не знает, какой реакции ждала от него, но не была готова к смеху.
– О, вы молодец, моя госпожа! – произносит Жэнь Дайянь через несколько секунд, взяв себя в руки. Он улыбается, улыбка меняет его лицо. – Я слышал рассказы о вас, должен признать, но они даже близко не отражают правду.
– Дайянь! – бормочет второй мужчина, напрасно пытаясь не быть услышанным другими, – как будто хоть слово, даже произнесенное шепотом, можно не услышать в тихой комнате.
– Мы
Шань выдавливает из себя улыбку, хотя ее сбила с толку его веселость. Она встает и наливает им вина, как и положено. «Второй стражник выглядит так, – думает она, – как будто он очутился посередине озера и ищет берег».
Жэнь Дайянь берет у нее чашку.
– Скажите мне, уважаемый господин, – говорит он, поворачиваясь к ее отцу, – где вы нашли эти колокола Пятой династии? Они одни из лучших, какие я когда-либо видел.
Шань старательно смотрит на вино, которое наливает второму гостю. Потом ставит кувшин на жаровню.
– Мои зять и дочь – коллекционеры, – отвечает ее отец. Он явно не так внутренне спокоен, но не хочет ее подводить.
– Мы нашли эти два колокола возле кладбища недалеко от Синаня, – говорит Шань. Подходит ко второму мужчине и дает ему чашку. Она улыбается ему и поворачивается к Дайяню. – Не ожидала, что стражник разбирается бронзе Пятой династии.
– И вы правы, – отвечает он. Он подходит и более пристально осматривает храмовый колокол. Это самый ценный предмет из всех вещей в этой комнате. Радость ее мужа. – Чьей рукой сделана надпись? Я знаю эти строчки, конечно.
«Конечно»?
– Это каллиграфия Дуань Тина, как мы считаем, – говорит она. Этот разговор принял удивительный оборот. – Он был советником последнего императора Пятой династии.
До сих пор считается дурной приметой произносить имя этого императора.
– А слова принадлежат Лу Луну, я прав?
– Вы правы, – подтверждает она.
Он оборачивается, широко улыбаясь.
– Мой учитель гордился бы мной.
Шань решительно говорит:
– А он бы гордился вашим сегодняшним обманом?
Ей самой хочется выпить еще вина, но она боится взять в руку чашку, теперь ее рука может задрожать.
– Думаю, да, – отвечает Жэнь Дайянь. На его лице странное выражение, когда он это произносит.
– Дайянь! – снова хрипло шепчет его спутник. – Что ты…?
Жэнь Дайянь поднимает руку, жест почти мягкий, успокаивающий.
Он говорит, переводя взгляд с Шань на ее отца, по-прежнему стоя рядом с бронзовым колоколом.
– Сочли, что может понадобиться средство сдерживания для Кай Чжэня, который возвращается во власть. Вы двое были отчасти причиной его ссылки. Это казалось разумной стратегией. Вы понимаете?
Шань глубоко вздыхает, потом все же идет к своему креслу и тянется за чашкой. Если ее рука
– Кажется, я понимаю. Первый министр… Он тоже в этом участвует?
Наверное, ей не следовало задавать этот вопрос. Возможно, лучше не знать.
Но Жэнь Дайянь кивает головой.
– Разумеется, участвует. Разве мы дураки? Чтобы сделать такое самим? В Гэнюэ?
Ей удается пожать плечами.
– Дураки? Я не смогла бы на это ответить до сегодняшнего вечера.
– А теперь? – спрашивает он, и она снова видит смех в этих глазах. Он так далек от того, что она ожидала, что она чувствует себя странно.
– Сомневаюсь, что главный судья глупец. И вы тоже. Но кто вы тогда?
Шань запомнит этот момент на всю жизнь. И ее отец тоже, как и Цзао Цзыцзи.
– Я – тот человек, который вернет Четырнадцать префектур, – говорит Жэнь Дайянь.
На этот раз причиной молчания становится он. Шань понимает, что ей нечего сказать. Никакие слова не приходят в голову. И это ощущение затягивается. Слова могут покинуть тебя. Она осторожно ставит чашку.
– Шань, – говорит отец, – это не имеет к нам никакого отношения. Нам не нужно в это вмешиваться, ведь так?
Она упрямо качает головой.
– Нет, нужно, потому что у меня есть условия.
– Милостивая госпожа? – произносит второй солдат, он тоже кажется потрясенным.
Жэнь Дайянь смотрит на нее с другого конца комнаты, стоя рядом с колоколом. На его лице странное выражение. Ей бы хотелось понять, но она не понимает.
– Сегодняшнее утро было обманом, – говорит она.
– Обманом, который вам помогает! – это снова произнес второй солдат. Дайянь ждет, глядя на нее.
– Или втягивает нас в заговор, – возражает она. – Меня и моего отца, обоих.
– Это вряд ли, – наконец подает голос Жэнь Дайянь.
– Не очень-то успокаивает, – говорит она.
Он опять улыбается.
Внезапно его веселье вызывает ее гнев.
– Стрела была выпущена в том месте, где находился император!
– Это так, – соглашается он. – Но разве вам поможет, если вы нас предадите?
– Предам?
Он смотрит на нее. Потом тихо говорит:
– Вы предпочитаете более ободряющее слово?
И изумленная Шань слышит смех отца.
Дайянь смотрит на Линь Ко.
– Наши интересы здесь не совсем такие же, как ваши, уважаемый господин, но мы считаем, что им по пути. Вам действительно нужна защита от Кай Чжэня. У этого человека, как известно, длинная память. Высокое положение вашей дочери может помочь, но его также может оказаться недостаточно.
– А ваши интересы? – храбро спрашивает ее отец. – Которым, к счастью, по пути с нашими?