Звездная река

Кей Гай Гэвриел

«Держи под контролем свою женщину», – написал Хан Дэцзинь. Конец письма.

«Палец подобен кинжалу», – подумал Кай Чжэнь. Эти последние слова были написаны после краткого описания происшествия в Гэнюэ, покушения на убийство фаворитки императора.

«Да помогут мне все боги», – думал Кай Чжэнь, сидя за своим столом при свете лампы. В тот момент, когда радость должна была взрываться внутри него подобно новогоднему фейерверку, он застыл от холода, одновременно обливаясь потом от страха.

Он долго осыпал проклятиями

старика, не заботясь о том, кто может его услышать. Самыми грязными словами, какие знал, самыми страшными и жестокими проклятиями. Потом он достал кое-что из стола и пошел искать жену.

Они сидели вдвоем в меньшей из двух гостиных. Через некоторое время он попросил ее принести флейту, чтобы поиграть ему. Она всегда делала то, о чем он ее просил, в этом отношении она была безупречна.

Когда она вышла из комнаты и после того, как он послал служанку за едой для них обоих, Кай Чжэнь отравил вино своей жены.

Ее нельзя было зарезать или заколоть. Даже в таком удаленном месте это было слишком рискованно: кто-нибудь – кто угодно – мог обнаружить, что хозяйка умерла насильственной смертью. Это само по себе могло стать еще одним оружием для старика, который отходит в сторону, но не уходит по-настоящему.

Нет, Тань Мин умрет сегодня ночью во сне, если правда то, что рассказывали об этом порошке. Они совершат похоронные обряды и похоронят ее с жемчужиной во рту, чтобы дух не покинул тело.

Он будет проклят, проклят во веки веков, если позволит ей остаться в живых и стать еще одним мечом у своего горла, рукоять которого держит в руках Хан Дэцзинь. Ему нужно быть более безжалостным, чем слепой, и он на это способен.

Его новая жена имела склонность к насилию, он имел основания так думать. Но она никак не могла устроить покушение на жизнь той женщины в Гэнюэ отсюда, да еще так, чтобы оно точно совпало с тем моментом, когда его вызвали обратно во дворец.

Но все знали историю отношений его семьи с той семьей – того слабоумного придворного и его странной дочери. Если бы он был расположен винить себя (а он не был склонен это делать), то знал бы: причина в том, что он подписал приказ сослать Линь Ко на остров Линчжоу. Ошибка, но кто мог знать?

«Мне будет недоставать Тань Мин», – подумал он, сидя у очага, ожидая, когда она вернется и выпьет вино, которое сегодня прервет ее жизнь. Он все еще скучал по первой жене.

Он больше никогда не женится – так он решил, попивая свое осеннее вино. Жены, какими бы и гибкими и умными они ни были, делают мужчину уязвимым.

* * *

«Посол, отправленный к варварам, – казал Лу Чао племяннику, – должен вообразить себя женщиной».

Он должен развить в себе такое же умение внимательно наблюдать, незаметно смотреть и слушать, чтобы разгадать характер тех людей, с которыми они сталкиваются.

Так живут женщины, при дворе и в других местах, как объяснил он Лу

Ма на корабле, который уносил их на север вдоль побережья. Женщины таким способом завоевывают себе место в мире.

Он уже прибегал к этому способу в прошлом. И уже ездил в качестве посла на север, дважды встречался с императором сяолюй: в первый раз привозил подарки ко дню рождения, во второй – вел переговоры (безуспешно) о возвращении Четырнадцати префектур или части из них. Медленное путешествие по суше с очень большой свитой, как требовала важность миссии.

Эта поездка другая – по морю, всего с горсткой людей, втайне от всех.

Посол не должен действовать, как все люди – так считает Чао. Двор, империя, должны извлечь знания и понимание ситуации из его путешествия за границу. Он не должен допускать, чтобы его слишком смелые слова или поступки повлияли на события.

Он должен наблюдать – считать коней и всадников, видеть наличие или отсутствие голода или недовольства, отмечать тех людей в окружении правителя варваров, кто отводит взгляд, когда произносят определенные слова. Поговорить с ними позже, если удастся. Узнать, к кому прислушивается правитель, и кому это не нравится.

Он задает (учтиво) вопросы, запоминает ответы или записывает их – шифром. Бывали случаи в прошлом, когда записи попадали в чужие руки, и это создавало большую неловкость.

Он весело ест ужасную пищу (он предупреждал об этом племянника) и пьет перебродившее кобылье молоко, которое так любят варвары. Он заставил себя и Лу Ма начать пить его на корабле, чтобы подготовиться. Его племянника укачивает, а от кумыса ему еще хуже. Если бы Лу Чао был не таким добрым человеком, он бы посмеялся. Но он все же описывает это с юмором в письме к брату, отцу Ма.

Но выпивка в степи имеет большое значение. Уважение завоевывают или теряют в зависимости от того, способен ли человек выпить большое количество спиртного. «В этом отношении, – сказал он позеленевшему племяннику, – нам следует показать себя мужчинами».

Как и с женщинами, которых им предоставят. Ма должен понять, что они будут не похожи на благоухающих духами красавиц из кварталов удовольствий. Они оба будут улыбаться, когда им их предложат (об этом он тоже предупреждает), а затем энергично выполнят свои обязанности ночью, когда женщины придут к ним в юрты. Ма должен считать это частью их задания.

Они не будут разговаривать с этими женщинами, да и вряд ли это получится, так как немногие из них говорят по-катайски. Может, одна или две говорят, это всегда возможно, поэтому в их присутствии следует очень осторожно разговаривать друг с другом.

«Нужно многому научиться, – говорит Лу Чао, – и посольство может потерпеть неудачу по многим причинам». Случалось, послов убивали, хотя этого уже давно не происходило. У сяолюй есть император, столицы, они стремятся стать цивилизованными.