Звездная жатва
Шрифт:
– Господи, – выдохнул Мэтт.
– Так обстоит дело на сегодня. Конечно, все с ума сходят. До центра по контролю за заболеваниями не дозвониться. После обеда я взял еще один свежий образец и сунул под микроскоп – посмотреть, не изменилось ли что-нибудь. Ага. Появились чужеродные тельца, которых я никогда прежде не видел.
Мэтт отставил чашку, которая уже успела остыть у него в руках.
– Чужеродные тельца? Вирусы, что ли? Или бактерии?
– На стекле похожи на тромбоциты. Примерно того же размера.
– А это точно не тромбоциты? Может, просто деформированные?
– Я не идиот. Они не агрегируют. И окрашены иначе…
– Я не сомневаюсь в твоей компетенции.
– Да ладно, валяй, черт с тобой. Я бы на твоем месте усомнился. Главная странность в том, что еще вчера этих организмов там не было. То ли они так быстро размножаются, то ли просто прятались.
– Ума не приложу, что это может быть. Другое дело, если бы ты исследовал кровь пациентов с патологиями, но… твои доноры ведь здоровы?
– Насколько я могу судить, ни у кого нет признаков заболевания.
– Как это возможно? Лейкоциты низкие?
– Лейкоцитов вообще нет.
– Бред какой-то.
– Вот и я о том! Это очевидно! Я уже достаточно об этом наслушался. Если тебе нужны разумные объяснения, это не ко мне.
– Получается, что тельца безвредны?
– Ничего подобного я не говорил. В этом я как раз сомневаюсь. Ситуация развивается. Мне страшно, аж оторопь берет. Знаешь, что еще я заметил? Похоже, у всех сейчас насморк. Мэтт, у твоих пациентов тоже? Вроде бы ничего серьезного, но все до одного хлюпают носом. Зайди в людное помещение и пересчитай носовые платки. Загляни в аптеку. Все безрецептурные средства от насморка смели с полок. Мой фармацевт говорит, что даже аспирин почти закончился. Совпадение?
– Боже правый, – произнес Мэтт. – У меня в ванной есть полупустой флакон спрея от насморка.
– Ага, – кивнул Джим. – У меня тоже.
Энни шмыгала носом на работе. Лиллиан тоже. И Бет Портер.
И Рэйчел. Господи, Рэйчел.
Мужчины посмотрели друг на друга, не сказав ни слова, испытывая одни и те же страхи.
– Что тебе нужно от меня? – спросил Мэтт.
– Просто хотел поговорить. Все, с кем я общаюсь в больнице, весь персонал, либо хотят мгновенно найти решение, либо вообще не хотят об этом слышать, и точка. А еще я хочу выпить. Не этого дрянного кофе.
– Пойду откупорю бутылку, – предложил Мэтт.
– Спасибо. – Джим, показалось, на миг расслабился. – Знаешь, почему я на самом деле пришел к тебе?
– Почему?
– Потому что ты – один из немногих здравомыслящих людей на планете.
– Ты что, уже принял по дороге?
– Я серьезно. Всегда считал тебя таким. Мэтт Уилер, человек разумный. Вслух не говорил. Но лучше поздно, чем никогда.
«Лучше поздно, чем никогда». Это прозвучало многозначительнее, чем, наверное, предполагал Джим. Мэтт не остановился на пути к бару, но на всякий случай спросил, как можно спокойнее:
– Думаешь, мы все умрем?
– Возможно, – ответил Джим Бикс.
За разговором каждый выпил по несколько стаканов. Они вновь и вновь обсуждали одно и то же, избегая конкретных выводов, выдвигая гипотезы, косвенно проверяя таким образом степень легковерности каждого. Дошло до того, что захмелевший и уставший Джим произнес слово «машины».
– Машины? – Мэтт решил, что неправильно понял друга.
– Слышал про нанотехнологии? Сейчас научились перемещать атомы, делать крошечные механизмы, рычажки и прочее.
– У тебя есть повод считать, что эти твои частицы – наномашины?
– Кто знает? С виду на механизмы не похоже, на клетки – тем более. Больше всего напоминает черные подшипники. Ядра нет, митохондрий нет, внутреннюю структуру с больничным оборудованием не рассмотреть. Вот бы посмотреть, что найдут в какой-нибудь продвинутой лаборатории. – Джим слабо улыбнулся. – Шестеренки и рычажки. Зуб даю. Или даже крошечные компьютеры. Миниатюрные субатомные микросхемы, выполняющие алгоритмы с помощью нуклеотидов. Или то, что мы вообще неспособны увидеть. Микросхемы размером меньше электрона. Машины из нейтрино, соединенные глюонами.
Он безрадостно усмехнулся.
– По-моему, твоими устами вещает Джек Дэниелс, – заметил Мэтт.
– У пьяного есть два преимущества. Во-первых, ты можешь нести чепуху. Во-вторых, говорить очевидные вещи.
– И что тут очевидного?
– То, что все это наверняка связано с непонятной хреновиной в небесах.
«Может быть», – подумал Мэтт. Но на Артефакт уже успели свалить все, начиная с жаркой погоды и заканчивая опрелостями у детей, и он не спешил вставать на эту точку зрения.
– Доказательств нет…
– Я знаю, как выглядят заболевания органического свойства. Тут совсем другая картина. Мэтт, эти штуки не развились за несколько месяцев. Речь идет о паре дней. Можно сказать, о нескольких часах. Да, бактерии размножаются так же быстро. Но будь это бактерии, мы бы все уже померли.
Если это было так…
– Нет, – ответил Мэтт. – Не-а. Не хочу даже думать об этом.
– Не ты один.
– Серьезно. Это слишком страшно. – Он стыдливо уставился в стакан. – Я не отвергаю того, что ты мне рассказал. Но если это связано с Артефактом, если эти штуки уже внутри нас, то это конец. Они получат все, что хотят. Мы бессильны.
Повисла тишина. Затем Джим опустил стакан на журнальный столик и выпрямился:
– Извини, Мэтт. Я поступил дерьмово. Приперся и вывалил на тебя свои проблемы. Нехорошо вышло.
– Предпочитаю испугаться, чем оставаться в неведении, – ответил Мэтт. Час был уже поздний. Разговор перестал клеиться. Мэтт боялся даже взглянуть на часы; утром у него был прием, не подлежащий отмене, что бы ни случилось. – Пора спать.
– Я пойду.
– Ложись на диване, дурень. Или Лиллиан ждет?