Звездные флибустьеры
Шрифт:
Что ж – все правильно. Судьба в лице Айнур увела его с той тропинки, которая, возможно, привела бы его под венец с Маргарет. Ей уже не стать миссис Скировой, а ему... Ему, похоже, не суждено счастье.
Он допил виски, и лег спать.
Утром он первым делом высунулся на площадку. Добро ведьмы исчезло, а через всю дверь было жирно написано зеленой помадой и с ошибками:
«Пракляну казла!»
Антон лишь пожал плечами. Пошел на кухню, сварил кофе и поджарил две креветочных отбивных. Позавтракав, он занялся приведением квартиры в порядок, вытаскиваем имущества из сейф-шкафа, и выкидыванием оставшихся от прежней жилицы незамеченных безделушек.
Потом позвонил в фирму, чтобы ему поменяли все замки.
Как бы то ни было, он жив, он вернулся, он был дома. На Иштар.
Эпилог
Пусть каждый сам находит дорогу,
Мой путь будет в сотню раз длинней
Но не виню ни черта ни Бога
За все платить придется мне
Миновало почти два года.
На следующий день после возвращения Антона прямо на квартире навестили два человека, показавших какие-то удостоверения, но особых вопросов не задавали – насколько он понял, они и так знали все и почти все. Сделав запись разговора, они напоследок, дали ему расписаться в бумаге с грозными словами о «неразглашении» и «немедленном информировании», приказав оставить отпечатки пальцев на идентификационных листах, да еще выцедив каплю крови на квадратик внизу каждого листа, капнув сверху прозрачный лак – чтобы лишний раз подтвердить подлинность показаний. И на этом весь интерес спецслужб к нему пропал.
Среди благополучно сохранившихся в каютке на "Беглеце" кристаллов, которые Антон забрал с собой, оказалось несколько не числящихся в каталогах фильмов и игр, и за них ему заплатили некоторую сумму.
Несколько месяцев он отдыхал на горных курортах Сангии (морем и островами он был сыт по горло на полжизни вперед), а потом, не дожидаясь пока деньги иссякнут, вернулся в Эридан-сити.
Он устроился преподавать историю в бизнес-колледж средней руки, и честно попробовал забыть все что пережил. Он и в самом деле почти не вспоминал Айнур и лишь в снах иногда возвращался на Эяллу – и всегда просыпался. Иногда, если хандра накатывала на него с особой силой, он думал, что в сущности в его жизни, после такого жуткого и невероятного перелома, больше уже ничего не будет, и ему остается тихо стареть, ни на что больше не надеясь. К горлу подкатывала тоска по чему-то такому, чему он не мог придумать названия. В эти минуты он завидовал оставшимся на Эялле, на проклятом острове, доктору и Сайяду. И даже редкие приступы злорадного настроения при мысли о том что он жив, а вот мнивший себя центром Ойкумены Александер давно мертв, оставшись под руинами Каитто, не приносили облегчения.
С тоски приходили разные мысли, вроде – завести интрижку с кем-то из своих студенток – тем более что многие судя по томным взглядам, бросаемым на молодого подтянутого преподавателя были бы совсем не против. (Впрочем не только студентки – и их мамаши, особенно из числа преуспевших танорок, тщательно берегущие лица от загара, чтобы невзначай не обозначились следы сведенных татуировок, тоже нередко выражали сожаление что столь достойный и умный молодой господин не женат, и даже напрашивались на экскурсию по какому-нибудь музею.)
Иногда, чувство это заставляло его вновь бродить по Эридан-сити, или отправляться в Кардони или Биг-Лейн. Он бродил по широким набережным, смешавшись с толпой.
Тут сливалось воедино всё и вся – крутые парни из Береговых Доков, солидные мужчины-танорцы с пышными усами и могучими плечами, шумные веселые дети с окраин города, стоявшие в очередь в палатки аттракционов или летние кафе-мороженные, представители богемы со своими изящно гибкими женщинами-красавицами. Антон завидовал жизни этих людей – жизни, свободной от страшного знания ее изнанки. У них было не очень много денег и много проблем – но при этом у них были уверенность в жизни, родные и близкие, любимые и друзья. У него не было ничего.
Однако время лечит. И Антон научился как-то не вспоминать ни о прекрасной и жестокой женщине, ни о жестокой и несчастной планете на краю Вселенной. Лишь однажды жизнь ему напомнила – на каком-то новостном портале он прочел старую заметку о том что аорсийские военные во главе с капитаном первого ранга Качиевым виновные в бандитском налете на планету Эялла, с позором уволены из ВКС. О работорговле и пиратстве не было ни слова.
Но как-то, зимним вечером Антон, вернувшись из колледжа, обнаружил в почтовом ящике среди рекламного спама и посланий от Совета Русской общины планеты, странное письмо. Для раскодирования его пришлось попотеть, запрашивая серверы.
Обратный адрес письма, как выяснилось, размещался в «Свободном владении Бо’Хонг" – судя по всему какой-то из станций. Как оно шло через десятки ретрансляторов и почтовых серверов – даже и представить было страшно.
Прочтя первые слова он ощутил как замерло сердце: письмо было от Айнур.
Антон склонился над экраном, и строчки письма его бывшей жены почему-то расплывались…
Муж мой!
Не знаю – дойдет ли до тебя это письмо. Но надеюсь, что да, ибо у меня для тебя есть важная новость. У тебя появилась дочь, которую я назвала в честь своей славной прародительницы – Идра. Мы зачали ее в тот день, в той поганой жестянке.
Девочка получилась на славу – сильная и красивая как я, и умная как ты.
Так что если она не унаследует твою переразвитую совесть и моральные приличия, вполне возможно она станет королевой Эяллы. Тем более – у меня много лет впереди для того, чтобы сделать из нее достойную женщину рода Идрис.
О прочих своих делах я могу сказать лишь то, что вопреки твоему желанию и попыткам этих самоуверенных аорсийских кретинов на Эялле ничего не изменилось. Больше дюжина наших кораблей во время налета были в рейдах – шестнадцать капитанов и тысяча бойцов. Мы основали новую базу неподалеку от Р'дигана.
Теперь я даже думаю, что ты невольно сделал доброе дело, ликвидировав старый Совет Меченосцев.
Мы стали флотом республики Эялла – да-да, теперь есть такая, хотя нас признало всего полдюжины карликовых стран на окраинах Ойкумены. Каждый день к нам прибывает пополнение, люди хотят служить Эялле... ну и хорошо пожить.
Торговцы кстати тоже нас не забывают, а недавно заключили договор с Ариагто на отправку переселенцев – рабочие руки нужны, метрополия потихоньку поднимается – хотя мы еще посмотрим – кто в итоге станет чьей метрополией. Президентом у нас между прочим работает твой знакомый Шанно – вот видишь, даже до него дошло – кто в доме хозяин, а премьер-министром – твой приятель Черный Жрец. Но без лишней скромности скажу – я если и не первая леди Эяллы, то одна из заправил здешних дел.
Так что мечты Олутара (да, я и про это знаю) потихоньку сбываются, но без этого потомка горных любителей овец и кобыл.
Теперь, после всего сказанного, я хочу, чтобы ты знал: я очень тоскую по тебе и надеюсь, когда-нибудь снова увидеть тебя. Мне хотелось бы, чтобы ты увидел нашу дочь. А может быть, и обеспечил династию будущих владык Эяллы наследным принцем. На этом пока все.
Если задумаешь написать – отправь письмо на почтовый сервер по обратному адресу.
С любовью к тебе – твоя супруга перед лицом Вечного Неба, Айнур кьо-Идрис – инс-Хари-Дан-То – ок Кхас-Сак-линс-Антин.
К посланию прилагалось фото. Антон увидел свою любовь, держащую на руках девочку года с небольшим от роду. У малышки были высокие скулы и копна отливающих медью волос – как у Айнур, и ярко синие глаза – глаза его матери.
Антон долго сидел перед терминалом, то перечитывая письмо, то до боли в глазах рассматривая фото. Потом взор заволокла дымка, и он ощутил на губах привкус слез. Не помня себя он выскочил из квартиры, и выбежал во двор, под начавшийся ночной ливень. И простоял там в ожидании неизвестно чего, пока не промок до нитки…
Потом он вернулся, сбросил пропитанную водой одеждой прямо в прихожей, и уселся на тахту. Он не знал что будет делать дальше, а здравый смысл отчаянно подсказывал ему, что если он попробует осуществить задуманное, то неизбежно и бессмысленно погибнет. Он и сам понимал, что это вполне возможно.
Но как бы то ни было, выбирать не приходилось.
Там, за звездной пустотой его ждали.
Несчастная женщина с покалеченной душой, которую он любил несмотря ни на что, и которая была его женой перед Богом, людьми, и перед его собственной совестью.
Маленькая девочка, которой надо помочь вырасти настоящим человеком.
И изуродованный мир, которому надо просто помочь.
А кроме него, сделать это некому.
И было еще кое что… То, что ухмыльнулось ему когда-то гнилозубым ртом великого вождя Фойриппо.
Он вытащил из шкафчика гравюру, оставшуюся от отца.
Демон на рисунке тоже ухмылялся, словно бросая вызов: «Страшись Грядущего!» Антон сжал челюсти.
«Не знаю – кто вы такие, и есть ли вы на самом деле – но человек все-таки сильнее вас, ибо тогда вы бы не прятались по закоулкам мира… А раз так – страшись! Я уже иду…».